К востоку от Эдема

– Возможно, в этом-то и кроется главная причина. – Адам говорил медленно, обдумывая каждое слово. – Если бы я любил отца, то испытывал бы ревность, как ты. Вероятно, любовь делает людей подозрительными и заставляет сомневаться. Ведь когда любишь женщину, все время в ней сомневаешься, потому что не уверен в себе самом, так? Теперь я это ясно понимаю. Знаю, как ты его любил, и вижу, что эта любовь с тобой натворила. А вот я отца не любил, хотя он меня, может быть, и любил. Он все время меня испытывал, обижал и наказывал и в конце концов вообще отослал в армию, будто принес в жертву во искупление каких-то своих грехов. А тебя он хоть и не любил, зато не сомневался в тебе. Похоже… Ну да, сдается, тут все шиворот-навыворот.

– Ничего не понимаю, – признался Чарльз, в изумлении глядя на брата.

– Я и сам еще не до конца понял. Только пытаюсь разобраться. Эта мысль пришла в голову недавно. Но сейчас мне хорошо. Никогда в жизни не чувствовал себя лучше. Будто избавился от чего-то лишнего. Возможно, потом стану таким, как ты, но не сейчас. А пока мне просто хорошо.

– Не понимаю, – повторил Чарльз.

– Неужели трудно понять, что я не считаю отца ни вором, ни лжецом?

– Но документы…

– Плевать на документы, они ничего не значат в сравнении с моей верой в отца.

– Значит, ты возьмешь деньги? – спросил Чарльз, тяжело дыша.

– Разумеется.

– Даже если он их украл?

– Ничего он не крал и не мог украсть.

– Все равно не понимаю, – твердил Чарльз.

– Не понимаешь? Похоже, в этом-то и кроется весь секрет. Послушай, я раньше об этом никогда не говорил. Помнишь, как ты меня отколотил перед уходом в армию?

– Помню.

– А помнишь, что было дальше? Ты вернулся с топором в руках, чтобы меня убить.

– Не помню. Должно быть, у меня помутился рассудок.

– Тогда я не понимал, но теперь точно знаю – ты сражался за свою любовь.

– За любовь?

– Да, – подтвердил Адам. – Мы будем расходовать деньги с пользой. Может, останемся здесь или уедем… Скажем, в Калифорнию. Посмотрим, как нам жить дальше. И разумеется, нужно поставить отцу солидный красивый памятник.

– Никуда я отсюда не поеду, – заявил Чарльз.

– Поживем – увидим. Торопиться некуда. У нас много времени, чтобы все хорошенько обдумать.

Глава 8

1

Я верю, что нормальные родители могут дать жизнь чудовищу. Всем нам доводилось встречаться с уродливыми существами с огромной головой и маленьким хилым тельцем. Одни рождаются без рук и ног, а у других бывает по три руки, безобразный хвост или рот находится совсем не на том месте, где полагается. Принято думать, что своим появлением на свет они обязаны роковой случайности и ничьей вины тут нет. Правда, в прежние времена их считали наглядной карой за тайные грехи.

И коль в мире рождаются создания с всевозможными физическими пороками, почему не появиться на свет божий и людям с уродствами моральными и психическими? Лицо и тело у них может поражать безупречной красотой, но если по вине взбунтовавшегося гена или неполноценной яйцеклетки появляются существа с врожденным физическим уродством, вполне резонно предположить, что аналогичный процесс приведет к рождению людей с деформированной, ущербной душой.

Уроды представляют собой в большей или меньшей степени отклонение от общепризнанной нормы, и точно так же, как ребенок появляется на свет без руки, он может родиться без зачатков доброты или совести. Человек, лишившийся рук в результате несчастного случая, вынужден преодолевать массу трудностей, приспосабливаясь и свыкаясь с потерей, а безрукий от рождения страдает только по вине людей, которые считают его странным, не таким, как все. У него никогда не было рук, он не может осознать, что означает их иметь, и потому не ощущает их отсутствия. Порой в детстве мы представляем, что у нас вдруг выросли крылья, но это ощущение совсем не похоже на то, что владеет птицами. В понимании урода общепринятая норма выглядит чудовищно безобразной, потому что каждый человек считает нормальным именно себя. Для человека, наделенного внутренними, не видимыми глазу пороками, понятие «норма» является еще более расплывчатым, так как его внешность не отличается от других людей. Родившемуся без совести человек с чуткой ранимой душой кажется смешным и нелепым, а в глазах преступника честность выглядит беспросветной глупостью. Следует помнить, что уродство – это всего лишь отклонение, и любой монстр считает уродливым то, что кажется нормальным другим людям.

Я убежден, что Кэти Эймс родилась с наклонностями (или отсутствием таковых), которые определяли ее поведение и оказывали влияние в течение всей жизни. Так бывает, когда разбалансируется один маховичок, и весь механизм работает наперекосяк. С самого рождения Кэти отличалась от других людей. Подобно калеке, который научился использовать свой недостаток во благо и в определенном виде деятельности превзошел физически полноценных людей, Кэти пользовалась своей непохожестью, внося в окружающий мир смятение и мучительный разлад.