Читаем К востоку от Эдема полностью

– Я брата не убивал, – откликнулся Адам и вдруг запнулся на полуслове, возвращаясь мыслями в прошлое.

– Думаю, мои соображения как нельзя лучше подходят к истории Каина и Авеля, – откликнулся Ли. – Ведь она самая известная в мире, так как повествует о каждом из нас. По-моему, эта история, как ни одна другая, полностью раскрывает человеческую душу. Погодите, я сейчас двигаюсь наугад, так что не обессудьте, если мысли моей не хватает четкости. Больше всего на свете ребенок боится оказаться нелюбимым. Страх быть отринутым повергает его в бездну ада. Думаю, каждый человек, в той или иной мере, ощутил, каково быть изгоем. В душе отверженного зарождается злость, которая толкает на преступление в отместку за неприятие, а преступление влечет за собой вину – вот вам и вся история человечества. Исчезни на белом свете отверженные души, и человек стал бы другим. И не было бы столько беснующихся людей. Не сомневаюсь, что тогда пришлось бы закрыть многие тюрьмы. В повествовании о Каине и Авеле кроется корень всех зол. Ребенок, лишенный любви, которой жаждет его душа, пинает ногой кошку и мучается чувством тайной вины. Кто-то крадет, чтобы купить себе любовь за деньги, а кто-то завоевывает мир – и всегда в основе лежит вина, подталкивающая к мщению, которое влечет за собой новую вину. Из всех живущих на земле существ только человек отягощен чувством вины. Постойте-постойте! Вот почему это ужасное древнее сказание не утратило насущности в наши дни. Да оно же раскрывает загадку отвергнутой души, терзаемой чувством вины. Вот вы, мистер Траск, говорите, что не убивали брата, а потом вдруг что-то вспомнили. Не хочу расспрашивать, что именно, но так ли это далеко от истории Каина и Авеля? А вы, мистер Гамильтон, что думаете по поводу моего так называемого «восточного» говора? А ведь я имею отношение к Востоку не больше вашего.

Сэмюэл облокотился на стол и закрыл лицо руками.

– Мне нужно подумать, – сообщил он. – Черт бы тебя побрал, просто необходимо все обмозговать. Хочу разобраться во всем в одиночестве. Может, ты только что разрушил весь мой мир, и что прикажешь строить взамен?

– А разве нельзя воздвигнуть мир, основываясь на принятой истине? – мягко спросил Ли. – Разве, зная причины, нельзя хотя бы частично искоренить беды и безумие?

– Не знаю, черт бы тебя побрал! Ты внес разлад в мою так складно выстроенную вселенную. Взялся за запутанную игру-загадку, да и нашел ответ. Оставь меня в покое. Дай поразмыслить! Твоя фантазия, подобно плодовитой суке, оставила щенят в моем мозгу. Интересно, а что скажет на это Том?! Наверняка станет нянчиться с этим открытием, мысленно поворачивать так и сяк, как кусок свинины над огнем. Адам, очнись. Хватит блуждать мыслями в прошлом.

Адам вздрогнул и, тяжело вздохнув, спросил:

– А не слишком ли просто получается? Всю жизнь опасаюсь того, что на первый взгляд кажется очень уж простым.

– А это отнюдь не просто, – возразил Ли. – Наоборот, очень сложно и запутанно. Однако в конце брезжит свет.

– Кстати, скоро стемнеет, – заметил Сэмюэл. – Досидели до вечера. Я-то приехал, чтобы помочь с выбором имен, а у близнецов их до сих пор нет. Все бродим вокруг да около. А ты, Ли, держись со своими сложностями подальше от нашей сложившейся церковной системы, а не то станешь первым распятым китайцем. Церковники любят разные сложности, но только те, что сами изобрели. Ну, а мне надо собираться домой.

– Назови какие-нибудь имена, – с несчастным видом попросил Адам.

– Из Библии?

– Откуда хочешь.

– Ладно, давай рассуждать. Из всех людей, бежавших из Египта, до Земли обетованной добрались только двое. Хочешь взять их имена для детей как символ?

– Что за имена?

– Калеб и Джошуа.

– Джошуа был военачальником, генералом. Не люблю все, что связано с солдатней.

– А Калеб был капитаном.

– Но не генералом же. Пожалуй, имя Калеб мне нравится. Калеб Траск.

Один из близнецов проснулся и тут же заревел.

– Вот ты и назвал его по имени, – изрек Сэмюэл. – Джошуа тебе не по нраву, так наречем его Калебом. Он у нас самый ушлый, темноволосый. Смотри, и второй проснулся. Что ж, мне всегда нравилось имя Аарон, однако он не добрался до Земли обетованной.

Второй малыш завопил, но в его плаче слышалась радость.

– Хорошее имя, – согласился Адам.

Сэмюэл рассмеялся:

– Ну вот, столько времени переливали из пустого в порожнее, а справились за две минуты. Так, Калеб и Аарон[6], отныне вы принадлежите к людскому братству и наделяетесь правом нести на себе проклятие.

Ли поднял детей с земли.

– А вы их теперь различаете? – осведомился он.

– Конечно, – заявил Адам. – Вот этот Калеб, а тот – Аарон.

Ли взял вопящих детей под мышки и понес к дому. Уже начало смеркаться.

– Только вчера я не видел между ними разницы, – сознался Адам. – Аарон и Калеб.

– Возблагодарим Господа, что наше терпение принесло плоды, – сказал Сэмюэл. – Правда, Лайза предпочла бы Джошуа. Она обожает рушащиеся стены Иерихона. Но Аарон тоже придется ей по нраву, а стало быть, все в порядке. Пойду запрягать лошадку.

Адам проводил его до конюшни.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивная классика

Кукушата Мидвича
Кукушата Мидвича

Действие романа происходит в маленькой британской деревушке под названием Мидвич. Это был самый обычный поселок, каких сотни и тысячи, там веками не происходило ровным счетом ничего, но однажды все изменилось. После того, как один осенний день странным образом выпал из жизни Мидвича (все находившиеся в деревне и поблизости от нее этот день просто проспали), все женщины, способные иметь детей, оказались беременными. Появившиеся на свет дети поначалу вроде бы ничем не отличались от обычных, кроме золотых глаз, однако вскоре выяснилось, что они, во-первых, развиваются примерно вдвое быстрее, чем положено, а во-вторых, являются очень сильными телепатами и способны в буквальном смысле управлять действиями других людей. Теперь людям надо было выяснить, кто это такие, каковы их цели и что нужно предпринять в связи со всем этим…© Nog

Джон Уиндем

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги