К вопросу о циклотации

Мне могут приклеить ярлык: «идеалист»! Ведь этак можно, мол, доказать и существование господа бога. Раз представляю, мол, бога, значит, он существует. Я на это отвечу: «Ой ли? Представляете ли? Если, по-вашему, это нечто, управляющее бытием, то это просто законы природы, и ничего с этими законами природы не произойдет дурного оттого, что вы их назовете богом или паровозом, а не объективной закономерностью. А если под богом вы понимаете смирного мужчину, бредущего по морю, яко по суху, то необычные поступки этого человека можно объяснить тем, что он очень изобретателен и знает гораздо больше нас с вами, столько, сколько мы будем знать лет через сто, а может быть, и раньше».

Я заговорил о боге не случайно. Наверняка найдется гражданин, который с примитивной едкостью заявит: «Ах, так вы верите в возможность искусственного создания нашей Земли и нас с вами? Интересно у вас это получается! Библия, выходит, по-вашему, права, а материализм вы, молодой человек, коту под хвост отправляете?» Между прочим, хотя сам этот гражданин в бога не верит, рефлекс его на искусственное происхождение чисто автоматический. Больше всего на свете он боится, как бы такое предположение не привело его сограждан в объятия православной, мусульманской или иных церквей. Есть у нас такие граждане, рассматривающие достижения науки с точки зрения юродивых, истовых бабок и князей всех религий. Когда их слушали, то запрещали красное смещение, космологию, кибернетику, экспериментальную биологию и многое другое. Потому что при желании все на свете, а особенно принципиально новое и не столь доступное, как дважды два четыре, можно объяснить божественным волеизъявлением. И никак эти граждане не могут понять, что всякая такая идея возвышает реального человека и ослабляет позиции гипотетического бога, ибо поднимает человека до уровня бога – всемогущего и всевластного, так что богу места просто не остается. И я думаю, все, даже самое сверхфантастическое, возвышает человека и зачеркивает бога, потому что придумано человеком, на основе созданного человеком и в конечном счете пойдет на пользу человека. Так что искусственное происхождение человека – идея вполне допустимая, трудно только ее доказать, а если человек возник естественным путем, то и невозможно.

Легко себе представить и еще одно осложнение: многим ужасно не хотелось бы иметь искусственных предков. Не знаю почему. Вероятно, это отрыжка тех времен, когда человеку казалась кощунственной мысль о родстве с обезьяной. Я, например, не вижу особенной разницы: ведем мы свое происхождение от комочка живой слизи, которая возникла в первобытном океане естественным путем, или этот комочек забросили в горячую воду чьи-то умелые, знающие руки (или даже щупальца). Щупальца мне даже интереснее, ведь это обещало бы, что и я смогу сделать когда-нибудь то же самое. А из естественного происхождения такой вывод прямо не следует. Однако спорить с бывшими ревностными противниками обезьяньего происхождения совсем уже невозможно, потому что аргументация их не логическая, а эмоциональная: не может быть, потому что мне это не нравится. И вообще не может быть. Чтобы я позволил, чтобы меня кто-нибудь вылепил?! Да ни за что! Не желаю.

В общем, я не вижу ничего невозможного в том, что мой незнакомец действительно сотни миллионов веков назад поставил некий эксперимент на нашей планете, и в результате неожиданно для экспериментатора на Земле возникла живая природа и в частности мы с вами.

Хуже, если он и в самом деле запрограммировал точку останова. Действительно, ни с того ни с сего погибнуть в зените могущества – это для человечества как-то… Но! Прежде всего, коль скоро уж он один раз ошибся, то может ошибиться и второй раз, и программа точки останова не сработает так же, как не сработала программа, управляющая циклотацией. Далее. Впереди у нас, судя по его словам, еще не менее десяти тысяч лет. Можно легко предположить, что за этот срок мы уж как-нибудь научимся справляться и с точками останова, и с другими, более реальными неприятностями. Человек вообще производит впечатление довольно жизнеспособного вида.

А потом, вы знаете, я несколько раз перебирал в памяти весь наш разговор. Не знаю, заметили ли вы… Помните, он говорил что-то о том, будто мы как-то изменили наше Солнце, сгустили его, как он выразился. Для него, видимо, сгустить Солнце – не проблема. Он заметил, что Солнце не то, что было в его время, и решил, что мы изменили его по своему произволу. Но мы-то с вами знаем, что мы Солнце не сгущали. В последний раз он был у нас пятьдесят миллионов лет назад. Как астроном я могу поручиться, что за это время наше Солнце сколько-нибудь существенно не менялось. Так что, по-моему, он, бедняга, зря волновался. Произошли мы естественным путем, а он попал не на ту планету, где проводил эксперимент. Ошибся планетой, вернее звездой. Вы знаете, это бывает. Я астроном, мне такие случаи известны. Думаю, что теперь он уже во всем разобрался и успокоился. Все ошибаются. И чем грандиознее масштабы, тем больше ошибка. Мы-то с вами это знаем.