К вопросу о равенстве полов

– … Да самца ты боишься, вот и все твои принципы, – сердится Сонька, натягивая на звереныша синий комбинезончик с разрезом между ног. – А пока вырастет тот самец, которого ты не боишься, тебе ж сорок пять исполнится. Поздно рожать будет.

– О каком самце ты говоришь?

– Тетя Тони еще не проснулась. Нас в упор не замечает, – жалуется Сонька зверенышу. – Тетя Тони, посмотри сюда! – и машет мне его ручкой.

– Ох, ехидные вы оба. Совсем засмущали девушку.

Надо купить в аптеке прокладки, поэтому еду на работу не подземкой, а переполненным автобусом. Перед птичьим рынком автобус надолго застревает. Во всю ширину проспекта марширует колонна демонстранток с кумачовыми плакатами. Ну да, выборы правящей партии раз в десять лет происходят. Но зачем же движение перекрывать? "Голосуйте за стабилистов! Стабилисты решат все ваши проблемы!" – кто в это поверит? "Стабилисты обладают реальной программой выхода из этнического кризиса!" Если так, почему эта программа не лежит на моем столе? Конечно, за три срока от реалистов все устали. Закон природы – самая плохая политическая партия – правящая. Но на такие лозунги не клюнет и последняя дура. Может, демонстрацию организовали реалисты? С целью дискредитации и те-де?

На работе первым делом сажусь за комп и посылаю запрос в секретариат партии стабилистов об их этнической программе. Буквально через полчаса приходит ответ. Отлуп то есть. Просят продублировать запрос по официальным каналам. В голове включается счетчик. День – на сбор подписей, три – на доставку туда, три – оттуда, три недели на волокиту там. Когда придет ответ, им можно будет подтереть задницу.

Жалуюсь на судьбу Ларме.

– Составь бумагу, а остальное доверь мне, – с кровожадной улыбкой на губах предлагает она. Это называется – нашла коса на камень. Если стабилисты хотят официальную бумагу, они ее получат. Уже завтра. На цыпочках забегают. У Лармы половина нынешнего Совета консультировалась.

Не успела поставить точку, как – вызов на ковер.

– Поздравляю, – говорит шеф. – На тебя персональная заявка. Поезжай в питомник, они тебя ждут и надеются.

– КУДА???

– В питомник. Дубрава-12. У тебя там друзья?

– В первый раз о таком слышу.

– Странно. А они тебя знают. В общем, поезжай, у них проблемы с самцами. Что-то сложное и неотложное. Командировку оформим задним числом.

– Но я аналитик. Можно, я хоть медика возьму?

Шеф на секунду задумывается.

– Бери. Но чтоб сегодня уже у них.

Медики все на картошке. Помогают сельскому хозяйству. Бегу к генетикам. Элла кривит губы, но выделяет мне в помощь практикантку Керочку. Ну спасибо, подруга! Приди ко мне за чем-нибудь!

Нет, не придет она ко мне. Потому как не секу я в генетике. Разве что зимой зайдет – горные лыжи клянчить. Моя специализация – социология. Сколько раз давала себе слово хоть по верхам генетики пройтись…

Звоню Соньке, чтоб не волновалась, и на институтской (какой почет!) машине отправляемся с Керочкой разыскивать Дубраву-12. Водит Керочка так себе, но скорость любит. Покрепче затягиваю ремень безопасности, прижимаюсь щекой к мягкой коже обивки и делаю вид, что дремлю. С закрытыми глазами не так страшно. Почему я вечно комплексуюсь? Почему просто не отругаю эту соплячку? Вот Сонька – человек дела. Она бы не стала терпеть. Что бы сделала Сонька? Сама села за руль и – тапку в пол! До упора! Нет, не буду я Соньке подражать. Пусть Керочка ведет.

В питомнике нас встречают как родных. Сначала плотно кормят, потом рассказывают историю заведения, хвастаются дипломами и медалями. Никак не могу перевести разговор на причину срочного вызова. Наконец, все съедено, все спиртное решительно отвергнуто. Тянуть кота за хвост больше нет повода. И администрация раскалывается. В шестом корпусе самцы ночью сильно беспокоятся и отказываются спать. Недавно туда подселили серию самцов из Крайнего Тауркана, не может ли это быть причиной?

– А отселить таурканцев не пробовали? – интересуется Керочка.

– Ждем вашей рекомендации, – развела руками директор.

Идем знакомиться с ситуацией на месте. Шестой корпус – самый дальний. За забором уже лес. Заходим. Вольеры чистые, просторные. На игровых площадках – бревна, лесенки, качели из огромных автомобильных покрышек, подвешенных на цепях. Самцы тоже чистые, ухоженные, коротко подстриженные. Слегка сонные, но об этом и речь. Слева на груди – информационная татуировка. Кличка, номер, год рождения, группа крови, и все это внутри эмблемы питомника – дубового листа. Просто, информативно и без излишеств. Раньше самцов клеймили раскаленным железом. В сельских питомниках кое-где и сейчас так делают.

Таурканцы от наших отличаются шоколадным цветом кожи, курчавыми прическами и эмблемой питомника. В остальном – такое же сонное равнодушие.

Вечереет. Ждем ночи в компании завхоза и коменданта. Отгоняем сон крепким кофе. Завхоз нарезала дешевую колбасу толстенными ломтями, наделала бутербродов с черным хлебом. Есть в этом какой-то колорит – запивать дешевую колбасу первосортным кофе.

Керочка любуется бицепсом завхоза: он толще ее ляжки. Такая запросто скрутит любого самца.