К вопросу о миражах

Около пяти часов утра послышался рокот мотора, Евгений Сергеевич, посмотрев в бинокль, увидел, как по дорожке медленно продвигается маленький грузовик «Газель». Когда автомобиль остановился, из кузова выпрыгнули четверо мужчин, неся на плечах щит с надписью «Земляные работы». Двое других вылезли из кабины, в руках одного из них в светлом плаще был металлоискатель.

— Приехали, — тихо сказал Колесников, — но Никифора среди них нет.

— Подождем немного, — ответил Кудрин, всматриваясь в бинокль, — как только начнут копать, Никифор обязательно явится.

Вытащив из кузова машины лопаты, они собрались у старого пня. Человек в светлом плаще несколько минут ходил вокруг него, пока не остановился и не позвал их к себе. Четверо человек, взяв в руки лопаты, стали копать яму.

Колесников внезапно дернул Кудрина за рукав куртки.

— А вот и Никифор, — тихо проговорил он, показывая Кудрину на двоих мужчин, быстро идущих по центральной аллее к грузовику, — видите, сзади идет такой упитанный боров — это и есть Никифор.

— Внимание всем, готовность номер один, — сказал по рации Кудрин.

Двое пришедших подошли к старому пню, а человек в светлом плаще что-то стал говорить одному из них, размахивая при этом руками. Они подошли к яме и присели на корточки, силясь что-то увидеть.

— Всем вперед! — скомандовал Кудрин и вместе с оперативниками резко пошел прямо к этой компании. Те явно не ожидали такого: со всех сторон к ним стали приближаться люди.

Кудрин с Колесниковым оказались ближе всех к ним, и когда он увидел в руках Никифора пистолет, он остановился и громко сказал:

— Я полковник милиции Кудрин, вы окружены, и сопротивление бессмысленно, стволы на землю, а руки в гору…

Никифор на секунду замешкался, соображая свои дальнейшие действия, но затем резко подошел к человеку в светлом плаще, одной рукой обхватил его за шею и приставил пистолет, находящийся в другой руке, к его голове.

— Не стреляйте, дайте мне уйти, а то я убью этого американца, и вы будете виноваты в этом, — прокричал Никифор.

— Да убивай, — ответил Кудрин, — у него на лбу не написано, что он американец, а у тебя появится еще одна статья. У меня приказ — взять тебя живым или мертвым, ты понял?..

Увидев приближающийся спецназ, Никифор резко оттолкнул от себя человека в светлом плаще, выбросил пистолет в яму и поднял руки. Остальные копатели, побросав лопаты, также подняли руки вверх, и только человек в светлом плаще, направляясь к Кудрину, завопил:

— Я американский гражданин — это провокация…

В этот момент уже подъехали машины из отделения милиции и, погрузив задержанных, уехали. Кудрин подошел к яме и увидел торчащий из земли торец железного ящика. Когда они с Абрамовым достали его, то они увидели, что он был небольшого размера. С трудом открыв ящик, они увидели перед собой длинный предмет, завернутый в истлевшую холщовую материю. Убрали материю, и перед ними, играя в лучах восходящего солнца, показался морской офицерский кортик с серебряным эфесом, на котором была видна хорошо сохранившаяся гравировка: «Федору Горину с благодарностью от Колчака».

Уже через три часа Кудрин подробно докладывал генералу о результатах проведенной операции, а в завершение своего доклада добавил:

— Наши сотрудники прошли с металлоискателем в том месте, где был зарыт ящик с кортиком, но ничего не обнаружили…

— Ну, это дело уже не наше, — сказал Иван Андреевич, — мы не занимаемся поисками сокровищ, пусть профессионалы этим займутся. Судя по находке, однако, можно предположить, что Горин зарыл эти ящики именно где-то в районе Коломенского.

— В том и дело, товарищ генерал, — проговорил Кудрин, — ведь записки Федора Горина и обрываются на том месте, где он пишет об этом селе.

— Ну хорошо, а что там с этим американцем? — спросил Комов.

— Да ничего особенного, когда ему в отделении милиции рассказали, кто такой Никифор, а также о возможной участи его самого в случае обнаружения находки, он чуть не заплакал и сказал, что все понял. Пришлось отпустить этого Шихмана, но на всякий случай ему сказали, что все было зафиксировано фотосъемкой. Ну а Никифором и его братками уже занимаются следователи районного управления.

— Ну что же, Евгений Сергеевич, — сказал генерал, — хочу выразить тебе искреннюю благодарность за работу, ты как всегда был на высоте, и очень жалко, что так рано выходишь на пенсию. Может, передумаешь, ведь приказ еще лежит на подписи?..

— Да нет, Иван Андреевич, я все уже для себя решил, — ответил Кудрин, — но у меня есть к вам одна просьба…

— Я постараюсь выполнить для тебя, если это будет в моих силах, — ответил генерал.

— Иван Андреевич, — медленно начал говорить Кудрин, — я хотел, чтобы этот найденный кортик был передан его законному наследнику — Денису Горину. Это очень ценная вещь для него не потому, что эфес кортика покрыт серебром, а как память о своем дедушке. Денис ведь очень богат, и я уверен, что для него кортик не представляет никакого коммерческого интереса.

— Я подумаю над этим, — произнес генерал, — нужно посоветоваться с руководством, ведь необходимо будет выходить на наш МИД.