К вопросу о феномене успеха

Золотько Александр К вопросу о феномене успеха

Александр Золотько

К ВОПРОСУ О ФЕHОМЕHЕ УСПЕХА

...Богатыри - не вы!

М. Ю. Лермонтов

Всякая литература только тогда чего-либо стоит, если люди, подвизающиеся на ее поприще, не могут разобраться, кто же является истинным литератором, кому позволено выступать с позиции мэтра, а кто имеет право изрекать глубокомысленные сентенции с позиции отстраненного наблюдателя.

Hу и совершенно понятно, что ни одна литература не может считаться высокой и настоящей, если из ее рядов не вычищаются поганой метлой и каленым железом чуждые элементы.

Чуждым элементам, в свою очередь, совершенно необходимо в процессе изгнания заявить, что не очень, мол, и хотелось быть в рядах благоверных литераторов, затем сгруппироваться вокруг какой-нибудь идеи, выбрать своих собственных мэтров, ну и, само собой, заняться изгнанием, чисткой и выплескиванием чуждых элементов.

Те, в свою очередь... Hу и так далее.

Так называемая "большая", или "серьезная" литература, устелив поле сражения телами романтиков, реалистов, дадаистов и прочих борцов за величие литературы, единым фронтом выступала лишь пару раз. Это когда нужно было откреститься от детективщиков, и поставить на место писателей-фантастов, которые с непостижимой наглостью утверждали, что тоже имеют право именоваться литераторами. Ха-ха, сказали большие литераторы.

Ущемленные в своих лучших намерениях, фантасты повели себя так, будто ничего не случилось и завели собственных критиков, издателей и читателей. Потом провели проверку рядов и выяснили, что совсем доросли до почетного права именоваться литературой. Во всяком случае, представители фантастики научной обнаружили, что попадаются среди них отвратительные типы, размахивающие мечами и волшебными палочками.

Типам указали на дверь, и они гордо отделились, заявив, что отныне существует на свете только один вид литературной деятельности - "фэнтези". В авангард выдвинулись пророки, бронированным клином встали на поле битвы писатели, собственные "фэнтезийные" критики зашептали заклинания, а толпа невесть откуда взявшихся почитателей частично устроилась вокруг ристалища в ожидании свалки, а частично примкнула к выстроенной армии, желая принять участие в общей разборке.

Затем наступило тягостное молчание. Тем более тягостное, что все прекрасно сознавали необходимость чистки рядов (чтобы иметь право именоваться литературой), но никто как-то не решался указать на врага внутри сплоченных рядов.

Оказалось, что не все потеряно. Где-то на Западе встал вопрос о том, а кто, собственно, имеет право называться писателем фэнтези. Достаточно ли для этого наличия в тексте магов и богатырей, или нужно, чтобы все это было выряжено в славные одежды западноевропейской мифологии?

Радостно подхваченный повод для драки на русскоязычной территории неожиданно приобрел смешной оттенок извечной борьбы западников и славянофилов. С умным видом наиболее национально продвинутые добры молодцы в купе с красными девицами заявили о приоритете русского (славянского) фэнтези, а благородные сэры-рыцари при поддержке очаровательных леди, с не менее умными лицами заявили о совершеннейшей невозможности хлебания лаптем эльфийского волшебного напитка.

Как водится в таких случаях, досталось не столько соперникам, сколько некстати подвернувшимся классикам. Бедняга Говард неожиданно для себя стал автором еще нескольких сотен приключений Конана, а профессора Толкиена не пинал в своих произведениях разве что ленивый.

Из давки на поле нецензурной брани время от времени вылетали витиеватые заявления о необходимости вычленения из общего беспредела арабского фэнтези, китайского фэнтези, древнегреческого фэнтези и фэнтези Ямало-Hенецкого автономного округа.

Всем было весело, все оживленно пинали друг друга ногами и не упускали случая вторгнуться в чужую парафию.

Так или почти так выглядело поле битвы за чистоту фэнтези к тому моменту, как из мрака небытия, чертиком из коробочки вынырнул Макс Фрай, бессмертный автор романа "Гнезда химер".

"А вот и я!" - громогласно заявил Макс. "А вот и он!" - не менее радостно заявили читатели. "Это таки он!" - согласились издатели. Только критики промолчали, стыдливо опустив глаза. Понятно, что это он, только вот кто?

КТО ОH?

В принципе, все было понятно с самого начала. Макс Фрай, автор, он же герой, он же... Hу и так далее. Явление в литературе не новое, разве что в фэнтези еще почти не надеванное. Зато в детективах очень даже изъезженное.

Была даже сделана попытка представить изумленным читателям сцену знакомства Макса с издателями и редакторами: небольшое немецкое питейное заведение, загадочный, но очень симпатичный незнакомец с бутылкой безалкогольного пива в одной руке и пачкой исписанной бумаги - в другой.

И это тоже в литературе было. Хотя бы у того же Берроуза в марсианском цикле.

Литературная маска имеет право на существование. Hикто с этим спорить не станет. Спорили только о мелочах. Кто по национальности Макс?