К тебе

— Разведывательная операция, значит? Чем ты, интересно, занимался, до того как попал в Лесное Хозяйство?

— Не твоё дело, — парировал я.

Она рассмеялась. Должен признаться, подобная прямота была для меня непривычна, и Дарби нравилась мне ещё больше оттого, что наслаждалась этой прямотой наравне со мной, пусть даже это противоречило её южному воспитанию настолько, что ей приходилось попотеть, чтобы оставаться грубой.

— Ты всё ещё поддерживаешь с ней общение? — спросил я. — С твоей матерью?

— Я звонила ей как раз перед тем, как отправиться сюда. Я была помолвлена, — Дарби посмотрела на меня, следя за моей реакцией. — Разумеется, она ничем не могла мне помочь, так что я сбежала. Я приехала в Колорадо Спрингс в свадебном платье.

— Сбежавшая невеста? — спросил я. Такого поворота я не ожидал.

Брови Дарби сошлись на переносице, из-за чего между ними пролегли две складки.

— Шон был жестоким. По-настоящему. Мне нельзя было там оставаться.

— Он тебя бил?

Дарби покосилась на меня.

Я выдохнул, стараясь подавить дикую ярость, нарастающую во мне. Мне хотелось прикончить мужчину, которого я ни разу не видел. Мне не впервой испытывать такое чувство, но объяснять это Дарби мне не хотелось.

— Я не дура, знаешь ли. По началу я, конечно, верила ему, когда он извинялся. Со временем извинения стали единственными мирными моментами в нашей жизни. Я просто… тогда мне было плевать на себя. Я считала, что заслуживаю этого. Я ведь причинила боль многим людям.

— И всё же… всё же, ты не заслуживаешь подобного обращения, Дарби. Богом клянусь, не заслуживаешь.

— Не поминай его имя всуе, — личико Дарби исказилось от возмущения.

— Извини. Я не хотел тебя обидеть. Я ляпнул, не подумав. Я иногда забываюсь.

— В смысле? — спросила она с любопытством. — Ты не веришь в бога?

— Человеческая история насчитывает более трёх тысяч богов. Которого из них ты имеешь в виду?

— Который единственный.

— Это кто так решил? — я издал смешок.

— Разве твой отец не проповедник?

— Да.

— Тогда как ты можешь не верить?

— Потому что я прочёл Библию, а затем изучил историю её создания. После этого я изучил историю христианства. Потом — историю язычества и иудаизма Второго Храма. Тебя это оскорбляет? Потому что меня, например, нисколько не возмущает то, что ты веришь в невидимку в небе.

— Я не чувствовала себя оскорблённой вплоть до этого момента, — ответила Дарби, скрестив руки на груди и уставившись прямо перед собой.

— Он разговаривает с тобой? Ты слышишь его голос?

— Вообще-то, да, — Дарби повернулась ко мне с возмущением. Я знал, что привожу её в бешенство, но не мог удержаться. Словно я наконец смог высказать своему отцу всё, что накипело, и слова извергались у меня изо рта, как словесная рвота на глазах у женщины, к чьей компании я так быстро пристрастился.

— Ого! То есть, это круто. Я потрясён. И как же звучит его голос? Голос этого твоего бога. Небось, он единственный с тобой разговаривает, раз… ну… раз он, как ты утверждаешь, единственный.

Разжав губы, Дарби изумлённо ахнула, но уголки её губ тронула тень улыбки. Она не злилась, а была удивлена. Разговор с Дарби напоминал вражеский обстрел — пугающий и умиротворяющий в одно и то же время. Я ощущал собственную уязвимость и угрозу того, что мой мир вот-вот рухнет, и в то же время, я чувствовал себя в своей тарелке. Я неплохо лавировал в лабиринте под названием «Дарби Кук», словно сам к этому стремился. Всё в ней привлекало меня — её нежный и умиротворяющий голос, спокойный взгляд её глаз, милая улыбка. Всё это усмиряло гнев, бушующий в моей душе. Я давно не ощущал подобного спокойствия. Я мог слегка вывести Дарби из зоны комфорта, и она не стала бы меня за это ненавидеть. Чего там, она аж подалась вперёд всем телом, требуя, чтобы я продолжал её подначивать.

— Это скорее ощущение, чем голос, — сказала она.

— Так значит, это твоё подсознание? Выходит, ты говоришь сама с собой, а не с богом. Веришь или нет, это делает тебя чуть менее сумасшедшей.

Щёки Дарби вспыхнули.

— Это называется «вера». Если бы не Бог, меня бы здесь не было.

— А что он такого сделал?

— Он уберёг меня, — ответила она, прищурившись. — Благодаря ему я добралась сюда.

— Он тебя уберёг, — повторил я. — Чего же ты тогда оказалась в Колорадо Спрингс в одном платье?

Дарби упрямо уставилась перед собой, скрестив руки на груди.

— Если только ты не села в «мазду» создателя и он не отвёз тебя сюда лично… выходит так, будто ты сама себя спасла.

— Я… — Дарби помедлила, обдумывая мои слова. — Да, сама. Но он дал мне силы.

— Хочешь сказать, что ты слабая? Чушь. Тот, кто путешествует в одиночку, без плана и денег на еду, является чертовски храбрым.

— Или глупым, — проворчала она.

— Ты сбежала потому, что решила не выходить замуж за парня, склонного к насилию. Как по мне, так это весьма умно.

— Ты считаешь меня умной, потому что не знаешь о сотне неудачных решений, принятых мной до настоящего момента, и потому не осуждаешь меня за них.

— Я ни за что не стал бы тебя осуждать.

Она улыбнулась мне. Дарби была для меня тем раем, в который я согласен был поверить.

— Ты достойный человек, Трекс. Хоть и атеист.