К тебе через Туманы

Перебирая руками, которые сильно саднили, опустилась на снег. Не дыша, осмотрелась. Мне определено везло, никто меня не увидел и не услышал. Тишина царила во внутреннем дворе: ни людей, ни собак. Постояв еще немного, окончательно убедилась, что с поставленной задачей я справилась быстро. Но вот с руками можно было и осторожней.

Кровь жирными капельками стекала по пальцам и капала на белый снег, окрашивая его причудливым узором.

Даже не верилось, что все оказалось легче, чем думала. Видимо, для вардигана я была дурой. Ну, за свою столь неучтивую оценку относительно меня, он и поплатится. Обтерев кровь об импровизированную тряпичную лестницу, я убедилась, что новые капельки не выступают. А раны неохотно покрываются подсохшей корочкой. Схватив вещи и не беспокоясь, что кто-то увидит висящие простыни из окна, побежала по узкой дорожке к воротам.

Они были заперты.

Плохо. Но не критично, нужно просто пока где-то спрятаться, а когда уляжется переполох, и искать во внутреннем периметре замка перестанут, я выскочить наружу. Осталось найти, где спрятаться. Я металась по узким аллеям, злясь на себя за то, что так и не удосужилась узнать, что здесь и как. Пока не натолкнулась на большое строение, из которого доносился характерный звериный запах. Идеально. Я затаюсь в зверинце. Там уж точно не учует он мой запах. Как он там выразился: «словно веник из полевых цветов в нос сунули». Ну что же, пусть теперь ищет ту, от которой розами вонять будет.

Попасть в деревянное здание, сложенное из бревен, оказалось не просто. Дверь здесь была одна и у самого входа внутри вели пьяные задушевные беседы двое. Почему пьяные? Да потому что около сваленных досок, которые служили им одновременно и столом и лавками, валялись два бутыля уже опустошенных, да и сами выпивохи уже точно на ногах не держались. Но вот пройти мимо было не возможным. Сдадут же сразу или этот гер Каил всю информации с их голов выудит. Зыркнет им в глаза и они как миленькие заплетающимися языками с блаженными улыбками сдадут всех и вся. Жуткий тип этот гер оказался, а с виду так паяц бестолковый. Внешность, оказывается, очень обманчивой бывает.

Затаившись у двери за какими-то пахучими ящиками, стоявшими тут же один на одном, стала ждать окончания банкета смотрителей зверинца. Если тут такие работнички, то меня уж точно не найдут. Эти и коня тут потерять в пьяном угаре могут.

Ждать пришлось долго. Отменное здоровье мужиков помогло осушить им еще один бутыль, после которого они запели какие-то зауныльные баллады. О, это было выше моих сил. Этим певцам явно кто-то что-то оттоптал, потому как их вокал заставил бы и мертвяков улепетывать в панике. А мне, бедной, пришлось это терпеть. Песни становились громче, а исполнители распалялись, и кажется уже и в пляс пустились, спотыкаясь об валявшиеся у их ног бутылки. Да что же это такое!

Как ни странны шутки судьбы, но спас меня тревожный сигнал колокола. Видимо мое отсутствие обнаружилось. Эта пьянь песни орать прекратила и выскочила наружу. Покумекав, двое, пошатываясь, двинулись к вратам, открывая мне доступ к спасению.

Не раздумывая ни секунды, я двинулась внутрь. Тут были большие вольеры, загоны со странными не виданными ранее зверями. Заглядывая в один, второй, третий, я добралась до самого дальнего. В нем бродил одинокий крупный черный зверь похожий на кота. Один его бок был перевязан серой тканью, и пахло от этого раненого самца травами. То, что надо. Оглядев его вольер, я увидела у дольней стены какой-то закуток, скрытый от глаз посторонних. Видимо, там спал хозяин этого загона.

Колокол снова огласил все пространство вокруг меня, наполняя воздух тревожным звоном.

Скинув вещи, я перебралась через забор загона. Подняв снова сумку и плащ, двинулась к увиденному мною закутку. Животное ожидаемо не среагировало на меня. Еще бы, я ведь все же родилась знахаркой. И во чтобы меня в последствие не превратили, я все еще в душе маг земли и маленький зеленый огонек все еще тлеет в сердце, оберегаемый моим теплом, и даже обретенная тьма хранит эту частичку моей истиной души. Потерять эту искру, что тлеет во мне, означает убить свою суть и раствориться во тьме, перестав быть собой. Исчезнуть и погибнуть внутри себя. Моя душа, то немногое, что еще от нее осталось, хранима и любима мною. Я знахарка и пока дышу, я останусь ей, вопреки всему и всем. Я не дам сломать себя и погубить в угоду другому.