К северу от первой парты

Машину времени изобретали уже не раз. Увы, на первом же испытании, каждый успешный изобретатель отправляется исправлять ошибки своего прошлого. И дальше жизнь его идет уже другим маршрутом. ЗАГС, роддом, кухня, рюмочная… – ское кладбище. Для повторного изобретения машины времени не хватает, как ни иронично, именно времени.

Друзьям-приятелям приходилось выслушивать много нытья от молодого историка. Они терпели, отмахивались от брызог желчи и героически оказывали первую алкогольную помощь. Однако рано или поздно, каждый не выдерживал и задавал один и тот же вопрос.

– Если бы у тебя была машина времени, ты бы изменил свое решение пойти работать в школу?

И каждый раз, этот вопрос вгонял молодого учителя в ступор. Разум безапелляционно говорил, что поменять все к чертям собачьим – единственно верное решение. И в то же время, где-то в глубине души было понимание, что попадись ему машина времени, он все равно пошел бы работать в школу. Парадокс.

Однажды, уже не такой молодой учитель вспомнил историю, которая все же объяснила ему, почему он до сих пор в школе.

Эта история НЕ вымышлена. Не «основана на реальных событиях», а именно реальными событиями и является

Будущий учитель родился в хорошей советской семье, и проживал хорошее советское детство, в какой-то момент, неожиданно сменившееся неплохим перестроечным. Впрочем, каких-то сильных изменений в его жизни оттого не произошло. Просто в пространство, населенное ранее героями прошлого органично вписались новые персонажи. Теперь, в своих вьюношеских грезах, он сражался на баррикадах не только вместе с пионерами-героями, но и терминатором в ностальгическом исполнении Шварценеггера. А пули мальчишу-Кибальчишу в этот самый момент подавал юный Рэмбо. Логичное детское сознание никаких противоречий в этом не наблюдало. Скажем больше, в том же самом сознании мирно уживались еще и Ахиллес с Гектором, и джедаи, и танковые клинья хоббитов на Сенатской площади. Любой фантаст удавился бы от зависти!

Однако надо помнить, что любое мировоззрение имеет под собой какие-то точки опоры. Эдакие грубые и величественные валуны в фундаменте логики. Истины, которые твердо впечатались в душу вместе с молоком матери, или папкиным ремнем, чтобы впоследствии явить миру новую совершенную космогонию.

Одной из таких истин для Арсения был Дед Мороз. Подчеркнем – Дед Мороз был! Сложно было представить более реальную сущность. Ведь Дед ежегодно оставлял замечательные вещественные доказательства своего существования. Да и родители, даже не переглядываясь, подтверждали – есть! Ну и, наконец, невозможно без магии из года в год угадывать, когда мужественно дожидающийся тебя ребенок, наконец, потеряет бдительность и заснет. Дед Мороз существовал, и это значило очень много.

Например. Кто самый большой друг Деда Мороза/святого Николая? Ответ очевиден – Бог! А следовательно, все вопросы о существовании Бога отпадают. Ницше, до свидания. Вот оно самое элементарное и железобетонное доказательство! Если есть один, то, несомненно, есть и другой. Как результат, в хорошей советской семье появился первый христианин. А Новый год стал любимым христианским праздником, полностью затмевая собой любые дни рождения, труда, родины и женщин. Потому что настоящий праздник – это праздник волшебства, а он в году только один.

* * *

Удивительно, но детскую веру в деда Мороза родители смогли сохранить, аж до 8-го класса! Да и то, разрушить ее оказалось под силу лишь роковой случайности. Орудием судьбы в данном случае послужил обыкновенный кассовый чек, который неведомым образом остался незамечен родителями, но не ребенком. Именно этот крохотный клочок бумаги заронил в душу будущего учителя сомнение…

Заметим, кто-то другой, на месте маленького христианина, сразу пошел бы с вопросом к родителям, получил успокаивающий ответ, и еще на какое-то время закрыл бы тему. Но…, наш герой уже вкусил плодов сомнений в непогрешимой родительской честности. Уже почуял липковатое послевкусие лжи во спасение. И поэтому с вопросом пошел не к родителям, а к крестной. Крестная была незыблемым авторитетом, да и, кому как не ей знать все о деде Морозе. Она же верит в Бога, значит и в деда верит. То есть, знает правду, конечно… План был составлен, подходящий момент выбран и вопрос, наконец, задан. Для неудачи просто не оставалось места. Каково же было удивление будущего историка, когда крестная, внимательно посмотрев на своего наивного подопечного, спокойно ответила – Нет, конечно. Никакого деда мороза нет. —

* * *

Жизнь изменилась. Разумеется, это стало заметно не сразу. Знамения новой жизни проявлялись постепенно. Многие из них, сторонний наблюдатель связал бы, в первую очередь с бурными событиями подростковой жизни: с первой любовью, первой водкой, второй водкой, третьей… С поступлением на исторический факультет, с первым уроком истории уже в роли учителя и так далее.