Любопытно, что в КНДР и само валютное законодательство, и практика его применения были на удивление либеральными. При том что теоретически частный обмен валюты был запрещен, в действительности этот бизнес существовал еще с 1970-х, и правительство, в общем, смотрело на его существование сквозь пальцы. Никто обычно не задавал вопросов северокорейскому гражданину, который вдруг появился в валютном магазине с наличной валютой. Связано это было с присутствием в стране большого количества репатриантов из Японии, получавших от своих родственников, которые в свое время решили остаться в Японии, не только денежные переводы, но и передаваемую с оказией наличную валюту. Во многом валютные магазины были созданы с расчетом именно на эту категорию покупателей, и, чтобы не отпугивать «возвращенцев», было решено фактически разрешить свободное посещение валютных магазинов любому обладателю иностранных денежных знаков.
До 1988 года
От зарплаты до зряплаты
«А сколько зарабатывают там, на Севере?», «А какая зарплата в КНДР?» Эти вопросы часто задают даже те, кто понимает, что в социалистической экономике формальный размер зарплаты имеет гораздо меньшее значение, чем при капитализме. Чиновник и квалифицированный рабочий в государственной социалистической экономике часто получали примерно одинаковую зарплату, но их фактический уровень потребления при этом мог сильно отличаться, так как бюрократы имели доступ к таким товарам и услугам, которые были недоступны простым смертным. Помимо чиновничества, привилегированный доступ к товарам в старой системе имела еще одна группа – люди, занятые в системе розничной торговли. И продавцы, и директора магазинов всегда могли получить доступ к дефицитным товарам, которые теоретически присутствовали в системе государственной торговли, но на практике не добирались до прилавков именно в силу своей дефицитности.
Все сказанное выше относится к любой государственно-социалистической экономике, но в Северной Корее подобные тенденции проявлялись особенно сильно, ибо с начала 1960-х годов руководство КНДР сделало вполне сознательную ставку на максимальное развитие карточно-распределительной системы, которую и Ким Ир Сен, и его единомышленники, похоже, искренне считали более справедливой и моральной, чем обычную торговлю. Читатели вольны спорить или соглашаться с Ким Ир Сеном, но очевидно, что в распределительной экономике номинальный размер зарплат имеет не такое уж большое значение.