К развалинам Чевенгура

До походов Александра Македонского Азия, откуда однажды одно за другим обрушились на Элладу нашествия Дария I и Ксеркса, не просто оставалась для Европы тайной. Европа как бы не осмеливается взглянуть Азии в глаза. Деньги, товары, рабы, вольнонаемные и наемники – все это долгое время перетекает в одном направлении – с запада на восток, в котел Азии. Азия воплощала в себе неприступность и титаническую силу мировой империи – персидской монархии Ахеменидов, простиравшейся от ближних грекам малоазийских пределов до современного Туркестана, от Кавказа до Персидского залива. И хотя греки называли персов варварами, ничего подобного величию и роскоши Персии в плане, скажем, градостроительства греческая цивилизация не создала, равно как и не сделала тогда еще ничего подобного в культурном освоении своих колоний. Персы считали варварами европейцев, себя же – хозяевами мира. Именно они наследовали древним цивилизациям Вавилона, Ассирии и Египта, их войска не знали себе равных ни по числу, ни по грозной силе, их цари и жрецы обладали первой настоящей религией, запечатленной на страницах «Авесты», часть которых была написана великим пророком Заратустрой.

Со времен российских гимназий начиная изучать историю человечества с Древней Греции, мы нисколько не представляем себе, как была устроена жизнь у персов, их ближайших соседей и врагов. В этом смысле для нас небезынтересен отрывок из «Географии» Страбона. «С пятилетнего возраста до 24 лет дети упражняются в стрельбе из лука, в метании дротика. В верховой езде и в борьбе. В учителя наук они берут мудрейших мужей, которые переплетают свои учения с мифическими историями …. Перед утренней зарей учителя будят юношей звуком медных инструментов и собирают в одно место, как бы на военный парад или на охоту. … Учителя требуют от учеников отчета в каждом уроке и вместе с тем заставляют их громко говорить, упражнять дыхание и легкие, а также научают переносить жару, холод и дожди, переходить бурные потоки, сохраняя при этом оружие и одежду. Кроме того, персидских юношей обучают пасти скот, проводить ночи под открытым небом, питаться дикими плодами. Как, например, фисташками, желудями и дикими грушами. Этих юношей называют кардаками, так как они живут воровством (слово carda означает мужество и воинственный дух). Их ежедневная пища после гимнастических упражнений состоит из хлеба, ячменных лепешек, кардамона и жареного или вареного мяса; питье их – вода. Охотятся юноши верхом на лошадях, пуская метательные дротики, а также с луком и пращой. Вечером юноши упражняются в посадке деревьев, собирают целебные коренья, изготовляют оружие, плетут тенета и силки. Мальчики не касаются охотничьей добычи, хотя по обыкновению приносят ее домой. Царь назначает награды победителям в беге и других видах пятиборья. Мальчики украшают себя золотом, так как персы ценят его огненный блеск. Вот почему они из уважения к огненному блеску золота не кладут покойнику золота, так же как не зажигают ему огня».

Грекам принадлежал логос – слово и число. И, следовательно, трагедия и история, геометрия и астрономия, которых у персов не было. Персы же владели понятиями о свете и тени, об извечной борьбе этих двух начал, воплощенных в борьбе верховного божества Ахура Мазды с собственным порождением – темным духом Ангро Майнью. Именно персидская диалектика «единства и борьбы противоположностей» впоследствии привела к диалектическому перевороту в философии, который заново совершил Гегель, называвший маздеизм, или, проще говоря, «религию огнепоклонников», «религией природы, составляющей переход к религии свободы»18. Ничего подобного греческие верования, по сути представляющие собой мифы о деяниях антропоморфных и по-человечески сварливых богов, не знали. Мифы подарили греческой трагедии лишь понятие рока, Судьбы, способной перемешать все замыслы героя необъяснимым, всегда вероятным и всегда неожиданным вмешательством обитателей Олимпа.