К. Р.

— Хорошо, полчаса у меня есть. Царское шествие началось в десять часов. Его открыл взвод красавцев-кавалергардов в блестящих касках с орлами, в белых мундирах и красных супервестах. Затем два церемониймейстера с жезлами вели за собой нескончаемую процессию представителей русских волостей, городов, земств и дворянства. Они олицетворяли всю Россию, которая прокладывала путь Государю к месту священного коронования. За ними шли представители первопрестольной столицы нашей и чины Министерства Императорского двора, за ними — депутаты казачьих войск в мундирах и черкесках. За ними втягивались в собор губернские предводители дворянства и сенаторы в своих красных, расшитых золотом мундирах, министры и члены Государственного совета… Войска взяли «на караул». Под гром барабанов и бой колоколов высшие сановники несли императорские регалии. Их встретило высшее духовенство. Митрополит Киевский Иоанникий окадил регалии фимиамом, а митрополит Московский Сергий окропил их святою водой… Мощное «ура», казалось, раскатилось над всей Москвой. Оркестры заиграли «Боже, царя храни». Всем стало понятно, что на Красном крыльце появилась августейшая чета. Им предшествовали взвод блестящих кавалергардов, гофмаршал, обер-гофмаршал и верховный маршал с жезлом. Государь был в нашем родном Преображенском мундире, с порфирой поверх его. Государыня — в серебряном платье в русском стиле и золотой мантии, обитой шкурками горностая. Позади Их Величеств ступали ассистенты, родные дяди Государя, за ними — министр двора, военный министр, командующий императорской главной квартирой и командир Кавалергардского полка генерал-майор Гринвальд с обнаженным палашом. Закрывали это впечатляющее шествие четыре статс-дамы и фрейлины Ее Величества…

В этот момент появился еще один свидетель священной коронации, полковник Кашернинов:

— Я, между прочим, запомнил ваши слова о том, сколько весит наряд Императрицы, и практически не спускал с нее глаз. Представьте, Александра Федоровна за все эти часы ни разу не показала, что на ее плечах такая тяжесть. Выступала как лебедушка, с доброй улыбкой на устах! А ведь двадцать три килограмма в течение четырех часов — не шутка…

«Нелегко быть Императрицей в России, но первое испытание тонкая и хрупкая Аликс выдержала. В добрый путь», — подумал Константин.

Вечером Великий князь с женой повезли детей покататься. Целый час ездили по Москве. Выехали через Боровицкие ворота, потом по Волхонке и Ленивке проехали к Каменному мосту и по другой стороне реки по Москворецкому мосту, Красной площадью вернулись в Кремль через Никольские ворота. Москва сверкала тысячами огней, отовсюду неслась музыка военных оркестров. Играли главным образом «Боже, царя храни». На улицах и площадях — толпы народу. Ландо с трудом продвигалось вперед, зажатое с двух сторон. Какой-то человек обознался: «Ура, Сергей Александрович!» Толпа подхватила: «Ура!» Константин Константинович порадовался за Сергея и помахал человеку рукой. Но несколько раз кричали «ура» и в его честь. Иоанчик с Гаврилушкой сияли от восторга: «Папá, папа, они тебя узнали, они любят тебя!»

Вернувшись, усталый, но в приподнятом духе Константин Константинович уселся за дневник: