К истолкованию символики мифа о Эдипе

Эдип убивает отца у скрещения трех дорог. Линия, ведущая к идее инцеста; линия, ведущая к идее власти, понятой как эротическое овладение и обладание; линия, ведущая к знанию, понятому опять-таки как нескромное проникновение в сокровенное, - таков роковой перекресток трех дорог, у которого осуществляет себя ????? Эдипа. Когда на исходе античности Августин от имени новой веры будет судить "блистательные пороки" языческих времен, он назовет эти три пути знаменательными именами: libido carnalis, libido dominandi, curiositas - знание, не дающее спасения. Но все три пути подводят Эдипа к одному и тому же - самообожествлению. Переступание общечеловеческих табу есть также и нарушение границ между божеским и человеческим, а значит - акт самообожествления, метафизического самозванства. Античный человек очень живо это чувствовал. Когда мы читаем "Жизнеописание цезарей" Светония, нам кажется, что в доме Юлиев-Клавдиев свирепствовала настоящая эпидемия инцестуозных прихотей и притом так, что, чем серьезнее настаивал самодержец типа Калигулы или Нерона на своей прижизненной божественности, чем более он впадал в манию величия со всеми клиническими приметами недуга, тем более необходимо было для него "заявить своеволие" именно в этом пункте.

Как и преступление Эдипа, так и его наказание двусоставно: самоослепление и странничество. Второе понятно само собой - тот самый Эдип, который спас Фивы от Сфинги в акте героического самоутверждения, должен спасти их от мора в акте страдательного самоотречения. Напротив, выкалывание глаз характеризуется хором как акт сугубо непонятный (1327-8. 1367-8). К нему и требуется подобрать проясняющий символический фон.

Расправа Эдипа над своими глазами - это его суд над своим знанием, которое проникало в запретное и не раскрывало необходимое. Глаза, смотрящие вовне, - носители знания, обращенного вовне, на поверхность вещей. Греческий язык и греческая мысль особенно интимно связывали знание - с глазами,"умозрение" - с телесным зрением; достаточно вспомнить, что наши "теория" и "идея" получились из греческих "смотрения" и "облика" и что вся платоническая "метафизика света" немыслима без прочувствования связи между оком и умом.

Но как противовес этому в греческой культуре рано выявляется чрезвычайно острое переживание видимости как пустой "кажимости". По этой логике мудрец, т.е. разоблачитель видимости и созерцатель сущности, должен быть слеп. Еще в мифе и легенде вещий Тиресий, вещий Гомер, вещий Демодок - слепцы; притом о Тиресии известно, что слепота дана ему одновременно с пророческим даром; о Гомере говорили, что его ослепила Муза. Особенно колоритен знаменитый рассказ о Демокрите, выжегшем себе глаза, чтобы яснее видеть невидимое.

Вернемся к Эдипу Софокла. И трагическая ирония в беседе зрячего слепца Эдипа со слепым прозорливцем Тиресием (370-3), и заключительная жалоба хора на власть видимости (1191 sq.) заставляют увидеть и самоослепление Эдипа в этом же смысловом контексте противоположения видимости и сущности: обманутый очевидностью и прозревший незримое, Эдип выкалывает глаза, которые его предали. Его зрение обращается вовнутрь.