К Фифи

Дети… Ну чего возьмешь с детей!
Каждый в бессознанье пребывает,
Бегает Богдан, как воробей,
Голову склоняет, поднимает…

Сашка, упоенная собой,
Словно червячок она стремится
А куда стремиться ей, малой?
Чтобы пожевать или напиться?

Дети – это глупые шары,
Ничего от них не ожидайте…
А скорее выйдя из игры,
Будьте равнодушны, не страдайте.

Катя, злобный, равнодушный мать,
ДНК с изъянами, банальна,
Красоту продолжит мать терять
По своей системе – пятибалльна…

Ваш отец – седой Ересиарх
На рассвете смотрит в глубь рассвета
Он – папаша Лир, ночной монарх,
Не боится написать про это:

Что любовь – родительская чушь,
Что живут отдельно и летают
Сонмы равнодушных сонных душ,
И они друг друга не узнают…

Людоед

Ты часть моей драмы, ты часть моей жизни,
Ты, хочешь не хочешь, жена
Ты темная сила в которую (брызни!)
И бедер твоих белизна.

Ты узкий проход, ты ужастик-ущелье
Ты косточек с мясом набор.
Так буду сидеть на твоем чудо-теле я
Тебя пожирать как Бог Гор!

Начну тебя с трепетных губ между ног
И с львиных зубов бесконечно роняя
Столь вкусные нити тебя и трусов
Я тигром тебя загрызу, о родная!

Затем я раскрою твой тесный живот,
Запутав в кишках похотливые руки,
Я страстно вопьюсь тебе в мокренький рот
И будет священным съедание суки…

* * *

Ф.

Она придет
И ляжечкой о ляжку
Потрет
И суковатого бродяжку
Взглотнет

И будет туго и спокойно
Язык и зубы: жернова
И так причмокивает знойно…
О, острова! О, острова!

* * *

Старик гуляет, заложив за спину руки,
Он на бульвар бежал, оставивши квартиру,
Здесь шумные ему не докучают внуки,
Гулять ушел, и хватануть эфиру,
Не слышать и не видеть театр Кабуки —

Его ужасной бабушки-жены…
На старике отглажены штаны
Начищены до блеска его туфли
И лишь глаза веселые потухли
При общем ликовании весны…

Он

Он – старый изверг, сексом бредит
Он презирает «дебет-кредит»
О девок трет свое яйцо
Он старый монстр в конце концов!

Он юношей недавно был
Поскольку возраст свой забыл
Еврейке юной, натирая,
Щель, шепчет ей: «Моя, нагая!»
У голенькой сосет из губ,
Он девкоед и девколюб!

* * *

«Ты плотояден, словно зверь!
Ты пьешь вино железной кружкой!
Ты обзавелся, плюс теперь
И похотливою подружкой!

Когда возьмешься ты за ум!»
Мне снилась мать моя живая
Стоит в пустыне Кара-Кум
И обвиняет меня, злая,

А я присел на табурет
В пустыне Кара-Кум светает
Мне матери ответа нет…
Звук никакой не вылетает

Из глуби горла моего…
А мать стоит и машет палкой,
«Родила сына одного,
Но блудным сыном стал он, жалко!»

В прошлой Польше