К чертям собачьим

Он внимательно посмотрел на Вика: коренастый краснолицый мужчина, довольно уже пожилой, и одевается так, словно не только не живёт за городом, а вообще никогда там не был. Даффи подумал, пробовала Белинда заводить с ним разговор о его одежде? Его по-прежнему можно было принять за уличного торговца, умеренно преуспевшего и имеющего теперь возможность нанимать продавца для своей палатки на субботний вечер, когда самому Вику захочется сходить на футбол.

— Часто видишь прежнюю миссис Кроутер?

— Мы поддерживаем связь. Только не говори Белинде. — Даффи кивнул. — Нельзя же просто так взять и покончить со своей прежней жизнью, верно? А у неё сейчас ещё и ноги.

— Сожалею, Вик.

А что, разве прежде у неё не было ног? Даффи помнил Бесси Кроутер как энергичную особу с сильными ногами, одной из которых она пыталась заехать ему в пах, когда в один из прежних распрекрасных вечеров он приехал к ним, чтобы арестовать Вика.

— Что-то не в порядке с кровообращением, в общем, ей надо периодически бывать у врача. Она живёт в том маленьком коттедже, который мы купили, когда только поженились. Я его так и не продал, и когда мы с ней расстались, я сказал, что она может жить там, если захочет.

— А Бел об этом тоже не знает?

— Что я не продал тот дом? Что ты, она бы тут такое устроила. Всё это не так-то просто. Понимаешь, Бел всегда верила, что когда мы с ней познакомились, мой брак был обречён. Что ж, так оно и было, но единственной тому причиной была она, Бел. Иначе, думаю, мы с Бесси до сих пор были бы вместе. Я запал на Бел в тот момент, как её увидел. Но я же обычный человек, из плоти и крови, я не мог просто взять и бросить Бесси. До сих пор, когда я приезжаю в Лондон, я вожу её поужинать, как бывало в прежние дни. Бокал шерри, креветки с чесночным соусом, жареный картофель — что ей нравится, то и заказываем.

Должно быть, приятное разнообразие после здешней снобской жрачки, подумал Даффи. Всё это было очень похоже на Вика: быть немножко там, немножко здесь, несмотря на брак. Возможно, это приятно щекотало ему нервы: поцеловать на прощание вторую жену и улизнуть на тайное ночное свидание с первой. Может, это позволяло ему почувствовать себя проползающей сквозь огонь саламандрой.

Он управлялся со своей семейной жизнью, словно жонглёр, так ли он поступал и с финансами?

— Ты по-прежнему содержишь прачечные? — внезапно спросил Даффи.

— А что такое? У тебя какие-то жалобы?

— Да нет… просто ты сказал… ладно, забудь, — вряд ли это было основное его занятие. — А салоны видеопроката?

— Я не обязан отчитываться, Даффи, как ты думаешь?

— А что насчёт остальных, есть у них работа?

— Ты имеешь в виду, платят они мне за постой или так, нахлебники? — в голосе Вика слышалось раздражение.

— Да нет, просто любопытство. Вот, например, эта Салли, чем она зарабатывает на жизнь? Она что, тоже торгует недвижимостью?

— Вопросики у тебя как у настоящего коппера. А может, просто как у лондонца. Мы здесь, в деревне, такие вопросы не задаём. Ты что, имеешь на неё виды?

— Может, и так, — сказал Даффи. Тогда, по крайней мере, ей не придётся далеко ходить, чтобы продырявить ему шины.

— У её папаши есть кое-какие деньжата. Когда ей было что-то около двадцати, она выскочила замуж и кое-что получила. Она вроде как имеет дело с искусством. Продаёт какие-то абстрактные рисунки, если ты в курсе, что это такое. Не спрашивай, сколько она за них получает, я ни одного не покупал.

— Вот бы не подумал, что она умеет рисовать. — На самом деле, он не подумал бы даже, что она в состоянии ровно держать карандаш.

— По правде говоря, она и не умеет. Это как-то называется.

— Что именно?

— Неумение рисовать. Понимаешь, рисуешь собаку, а получается обезьяна. В определённых сферах это называется как-то по-учёному.

— Понятно. А что с Бел?

— А что Бел? Ты хочешь посмотреть состояние её банковского счёта?

— Нет. Просто подумал, может, она тоже скучает по прежним временам.

— По съёмкам? Вряд ли. Она сейчас всецело занята лошадьми. Ну и Никки, конечно. Кстати, Даффи, мои поздравления.

— Всегда пожалуйста.

— С ложками — это хорошая работа. В самом деле хорошая. Нанимаешь детектива присматривать за своей гостьей, и после того, как её похищают и чуть ли не насилуют, он вырывает признание у твоей же собственной дочки, что она подбросила служанке какие-то грошовые ложки. Нет, правда, Даффи, как тебе это удалось? Заламывал руки-ноги? перекрывал кислород? может, иголки под ногти?

— Понимаю, о чём ты. Я сказал, что на ложках остались её отпечатки.

— Всё тот же старый блеф?

— Он по-прежнему работает.

— Со мной это никогда не работало.

Даффи подумал об угрожающих звонках от «Лэски и Лежюна».

— Нет, не работало. Кстати, если Никки захочет иметь перчатки, я бы, на твоём месте, насторожился.

— Так к чему мы пришли, Даффи? Хватит уже об игрушечных преступлениях.

— Что ж, машина доказывает, что тут дело не в одном только Джимми, верно?

— Если только это не была белка.