К барьеру!_N 9 21 ИЮЛЯ 2009 г

Путем бесед я, а также Кетлер выявили примерно 12 или 13 советских патриотов и часа в 2 ночи 12 февраля мы их вывели из города. Советским гражданам мы говорили, что за городом снабдим обмундированием, оружием и будем преследовать немцев. Отойдя километров 5 от Краснодара, мы решили отдохнуть в одном совхозе, находящемся около шоссе… Через некоторое время двое участников зондеркоманды (фамилии не знаю) пришли к нам и доложили Кетлеру, что в одном доме находится спящий немецкий солдат. Кетлер и я приказали им немедленно привести этого солдата.

Минут через 15 к нам в дом привели немецкого солдата двое подростков в возрасте 15–16 лет и с ними двое участников зондеркоманды. Солдата мы оставили у себя, а у мальчиков я спросил, желают ли они бить немцев. Мальчики с гордостью ответили, что они готовы преследовать немцев вместе с нами, а поэтому я и Вальдемар Кетлер отправили их в комнату, где находились советские граждане, подлежащие расстрелу. Кроме этих двух подростков, к нам еще привели 7 или 8 мужчин совхоза, которых Кетлер посадил в комнату к остальным советским патриотам, выявленным нами в Краснодаре… Отойдя километра два от совхоза, Кетлер около кирпичного дома остановил советских граждан, выстроил в шеренгу и приказал пулеметчикам и другим участникам зондеркоманды стрелять по советским гражданам».

Из справки начальника отдела контрразведки «Смерш» Орловского военного округа на Г. Хасанова и Ч. Курбанова: «После выполнения задания немецкой разведки по истреблению советских граждан города Краснодара Курбанов и Хасанов были вызваны Арнольдом в Варшаву, откуда их направили в Югославию для борьбы с партизанским движением…

Среди диверсантов школы Хасанов имел свою агентуру, через посредничество которой выявил более 30 человек, намеревавшихся явиться с повинной в советские органы. Им лично был вскрыт заговор во главе с командиром взвода лейтенантом Наумовым чтобы перейти на сторону партизан, за что Наумов был расстрелян, а остальные лица были заключены в штрафной лагерь».

Другие арестованные диверсанты также охотно давали показания. Из протокола допроса арестованного немецкого парашютиста Б. Васильева. «Вопрос: «Расскажите о кодах, шифрах и позывных, врученных вам немцами для работы по связи с разведывательным центром». Ответ: «Основной передаточный текст радиограммы в зашифрованном виде мне дан цифровой, составляемый мною по ключу, состоящему из фразы: «Выплывают расписные Стеньки Разина челны». Для зашифрования и расшифрования радиограмм служит специальная бумага в клеточку по горизонтали и вертикали. На первой строчке листа клетчатой бумаги размещаются строчки слова ключа полностью — они занимают по вертикали 31 клетку. Во второй строчке слова ключа повторяются с первой клетки и далее через одну клетку до 31-й клетки включительно. Таким образом, размещаем 16 знаков, оставшиеся 15 знаков начинаем размещать на этой же строчке также через одну клетку, но с той клетки по счету, в которой месяц будем работать, указывая тем самым цифрой название месяца. На третьей строчке пишутся цифры под буквами, начиная с буквы «А». Таким образом, зашифровываются буквы цифрами — в порядке алфавита».

Поскольку в плен попало большинство немецких агентов, в том числе их командир Г. Хасанов и, что самое ценное, радисты М. Бедретдинов и Б. Васильев, эти обстоятельства послужили веским основанием для советских контрразведчиков для принятия решения к началу радиоигры с Абвером.

После приземления парашютисты установили связь с Центром и в течение четырех дней передавали сообщения о своем благополучном приземлении и успешной работе по разбивке лагеря. Кроме того, на первом этапе «игры» ими было послано сообщение об истощении батарей питания для рации и недостатке продуктов питания: «Находимся четыре «Б», ждем остальных квадрат 75 и продукты, особенно хлеба. Привет всем. ХГС». В ответ на нашу телеграмму немцы радировали: «Группа Павлова и нужные вещи следуют в ближайшие дни. День высылки будет своевременно сообщен».

В ночь на 21 июля 1944 г. с самолета на парашютах было сброшено 16 сумок с продуктами питания. Однако по вине летчиков груз был сброшен не в обусловленном районе. Противнику 23 июля 1944 г. было передано: «Самолета над нами не было. Мы слышали гул самолета в 20 км юго-западнее и 30 км северо-западнее нас. Дело очень плохо. Надо летчиков предупредить, что если они блудят и не видят сигнальных костров, то лучше пусть не бросают. Володя, срочно дай нам ответ, имелись ли в сумках документы о нашем лагере, не опасно ли нам оставаться на старом месте, где сброшены сумки и где их искать. ХГС».

В ответной радиограмме Центр дал указание диверсантам оставаться на старом месте, указав, что в сброшенном грузе никаких документов не было и, кроме того, сообщил, что груз необходимо искать в 75 квадрате, в радиусе 20–30 км от обусловленного места сброски. 27 июля в 1 час 20 минут в обусловленном месте действительно появился немецкий самолет, с которого на четырех парашютах были сброшены для отряда продукты питания на 10 дней.