К барьеру!_N 16-17_ 2009

Видно, такие результаты реформирования отрезвили «царя Бориса». И в 1994 году был установлен валютный коридор, делающий невозможным рост курса доллара выше установленного ЦБ РФ. Это один из способов регулирования внутренних цен. Фиксация курса рубля в жестких рамках привела к относительной стабилизации цен и росту внутреннего потребления. К тому же средняя зарплата в стране в 1995 году уже выросла до $103, или до 44,9 % в ценах 1991 года. Прибавка к расходам на здравоохранение тоже благотворно отразилась на населении. Смертность в тот год сразу же снизилась на 4,24 %. Рост доходов населения продолжался до августа 1998 года. К тому моменту средняя зарплата в стране выросла до $170. Поэтому с 1995 г. по 1999 г. смертность в России стабильно сокращалась, оставаясь на уроне стран, находящихся в состоянии войны.

Но в 1999 году средняя зарплата в стране упала до 62 долл. и расходы на медицину сократились до $28 на душу населения. Тем не менее, численность россиян, живущих за чертой бедности — в нищете, по данным Росстата, сократилась за год с 55 до 38,5 млн. человек. Но не потому, что народ стал богатеть от снижения доходов, а потому что снизились стандарты бедности. Поэтому, вопреки формальному снижению бедности, натуральная смертность в стране выросла на 7,25 % по сравнению с предыдущим годом.

Но с приходом Путина средние зарплаты в стране сразу же «подскочили» до $79, или до 43 % в ценах 1991 года. Однако бедность, наоборот, выросла до 42,3 млн. человек. Потому что прожиточный уровень повысился до 1210 руб., или до 54 % от прожиточного уровня в ценах 1991 года. Хотя МРОТ все еще составлял 3 % от средней зарплаты. И только за три месяца до парламентских выборов-2007 МРОТ увеличился до 2300 рублей и составил 17 % от среднегодовой заплаты против 32 % в 1991 году. Поэтому средняя зарплата в 1991 году отличается от средней зарплаты в 2008 году, как средняя температура у живых и покойников. Но некорректные сопоставления позволяют постсоветскому правительству манипулировать понятием «бедность».

Поэтому в эпоху Путина бедность в стране формально сокращалась, а смертность натурально росла до 2006 года. Хотя номинальные расходы на здравоохранение ежегодно увеличивались. В 2000 г. они «выросли» до $37 на душу населения. Через год — до $60. Затем до $74. И в 2003 году расходы на здравоохранение уже достигли $88 на душу, что в номинальном выражении соответствовало аналогичным расходам в 1997 г. Хотя за прошедшие 6 лет цены в стране не стояли на месте. Поэтому все номинальные госрасходы сильно обесценились. Даже с учетом 1000-кратной деноминации 1998 года рублевые цены на потребительские товары с 1997 г. по 2007 г. включительно выросли в 7 раз!

Поэтому есть все основания утверждать, что расходы на здравоохранение в 2005 году, составившие около $162 на душу населения, по своей покупательской способности не превышали аналогичные расходы в 1997 году. Хотя к концу 2005 года наши ЗВР уже составляли $182,24 млрд. Но средняя зарплата составила только 55,3 % к зарплате 1991 года. Поэтому не случайно смертность в 2005 году на 26 % превысила смертность в 1991 году. Ведь смерть не обманешь виртуальными ЗВР и номинальным ростом доходов населения. Оттого-то чиновничьи проекты, названные для форсу национальными, позволили с помощью дополнительных денег немного снизить уровень смертности в 2006-07 гг. до 1521 и 1464 умерших соответственно на 100 тыс. чел. Хотя в 1990-91 гг., когда мы еще находились, по терминологии реформаторов, в тюрьме народов, то бишь в составе СССР, смертность в нашей стране на 100 тыс. человек составляла 1121 и 1140 соответственно. То есть при «тоталитарном» режиме Горбачева покойников было на четверть меньше, чем в годы реализации нацпроектов.

И даже в первые два года безденежного правления Ельцина смертность на 100 тыс. человек была на 11,2 % ниже, чем в первые два года реализации нацпроектов. Сказывался советский запас прочности здоровья населения. Хотя невидимая рука рынка тогда уже вовсю расшатывала здоровье нашей нации. И снижение смертности в тучные годы тоже косвенно связано с тем, что в предыдущие годы в нашей стране были задействованы «рыночные механизмы» естественного отбора. Это привело к ускорению эволюционных процессов в обществе, позволивших в сжатые сроки сформировать новую популяцию «гомо сапиенсов», наиболее приспособленных к выживанию в наших рыночных условиях. Но рукотворный кризис в российской экономике может существенно изменить атрибуты и численность нашей «популяции».