К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным

К чести дворян, процесс превращения их в паразитов шел не очень быстро. Тем не менее к началу ХХ века дело дошло до того, что даже в офицерском корпусе русской армии потомственных дворян осталось чуть более трети. Поэтому на дворян была распространена воинская повинность, что было позором, если понимать, кто такой дворянин. Но тем не менее к началу Первой мировой войны в 1914 году из 48 тысяч офицеров и генералов русской армии потомственные дворяне составили всего около 51 процента. Обратите внимание: в 1700 году в армии было 50 тысяч дворян, в 1914 году не было и 25 тысяч. При этом в России на 1914 год дворян было 1,5 процента — или почти 2,5 миллиона человек, из которых как минимум 10 процентов, т. е. 250 тысяч являлись призывным контингентом. И эти дворяне не способны были укомплектовать 50 тысяч офицерских должностей!

Да и те, кто был в армии, шли в нее не воевать, а службой в мирной армии выманить у царя как можно больше материальных благ и большую пенсию — в этом царские офицеры были большими мастаками. Негодная у царя была армия в этом плане.

— В это невозможно поверить!

— А что тут верить или не верить? Давайте вернемся в то время и посмотрим на Россию глазами тех людей. К началу Второй мировой Россия более 100 лет не способна была выиграть ни одной войны. Десант англичан и французов под Севастополь в 1854 году принудил Россию сдаться. Балканская война, формально выигранная, была проведена столь слабо и бездарно, что ее старались не рассматривать даже при обучении русских офицеров. Проиграна была война Японии, маленькой стране. В 1914 году русская армия почти вдвое превосходила армию австро-немецкую и ничего не способна была сделать.

Генерал Гофман, начальник оперативного отдела, а затем и начальник штаба Восточного фронта в Первой мировой, которому нужно было хвалить царскую армию, чтобы показать величие собственных побед, тем не менее так написал о «цвете русской армии» образца 1914 года в Восточной Пруссии:

«…На этом сражение было закончено. Окруженные русские отряды не предприняли каких-либо серьезных попыток прорваться на юг. Я считаю, что в случае окружения русскими германских войск последним все-таки удалось бы прорваться. Ведь на всей линии Мушакен — Вилленберг на протяжении 50 километров мы имели в нашем распоряжении всего только около 29 батальонов. Для сравнения я хотел бы указать на единственный случай, когда русским удалось окружить германские войска — у Бржезан в Польше. Но там германское командование и германские войска поступили как раз наоборот, — генерал фон Лицман стал во главе окруженных войск и прорвался вместе с ними. Русские же бродили по кольцу окружения без всякого руководства, вразброд атаковали окружающие войска, но каждый раз вновь отступали перед огнем наших слабых отрядов и, в конце концов, тысячами сдавались в плен гораздо более слабым германским частям. Так, один батальон 43-го полка взял в плен 17 000 человек. Утром 30-го генерал фон Шметтаз донес, что его слабые силы у Вилленберга до сих пор взяли в плен 11 000 человек и не знают, куда их девать. Только гораздо позже, уже во время операций в Южной Польше, главное командование узнало, что всего было взято в плен 92 000 человек». Из этих фактов родилось гитлеровское определение СССР как «колосса на глиняных ногах».

Повторю: целью воинской службы при царе было сделать карьеру в мирное время и избежать участия в боях. Как пародировали (уже в советское время) название изданных тогда мемуаров генерал-лейтенанта графа А. А. Игнатьева «Пятьдесят лет в строю» — «Пятьдесят лет в строю и ни разу в бою». Это была мечта русского офицерства, а потом и массы советского.