Извращенное Притяжение (ЛП)

Затем в поле зрения появилась девочка в белой пижаме, определенно не взрослая девочка. Один взгляд на ее лицо и рыжие волосы, и я понял, что это маленькая Динара, лет восьми-девяти. Толстый мужчина в одном нижнем белье с маской, закрывающей большую часть его лица, последовал за ней, и мой желудок перевернулся, опасаясь того, что будет дальше. Девочка отчаянно замотала головой. Я даже не мог думать о ней как о Динаре. Затем в поле зрения появилась женщина с такими же рыжими волосами и смутно знакомыми чертами лица. Иден. Она поговорила с Динарой и снова исчезла из виду.

Я не был уверен, чего именно ожидал. Не того, что увидел. Мое сердце бешено билось, грудь сжималась, пока я продолжал смотреть. К горлу подступила желчь. Я не был уверен, как долго мне удавалось наблюдать за ужасом передо мной. Вскоре тошнота начала бороться в моем теле с абсолютной яростью.

Я схватил ноутбук и швырнул его в стену, разбив вдребезги. Экран наконец почернел, и ужасные звуки стихли. Мое дыхание было резким, будто я пробежал километры или сражался в битве, и всплеск адреналина указывал на то же самое. Но я все еще сидел на том же месте на диване. Мои пальцы впились в бедра, дрожа от желания ярости и разрушения.

— Мы с Римо выяснили, что Братва разыскивает жену Григория. Нам сообщили, что она в городе, и мы отправились на ее поиски, надеясь шантажировать их. То, что мы обнаружили, оказалось совсем не тем, что мы ожидали. Иден и ее бойфренд загружали подобные видео с ее дочерью и продавали их в Даркнете. Мы проинформировали Григория и вернули ему дочь.

Я тупо уставился на разбитый экран. Этого недостаточно. Потребность уничтожить еще больше, ярость и боль было почти невозможно подавить. Это знакомая жажда, которую я испытывал время от времени на протяжении многих лет — никогда не такая сильная, такая всепоглощающая — и всегда игнорировал. Я едва успел посмотреть три минуты видео, пришлось выключить, прежде чем оно действительно началось, не в силах смотреть ужасы, которые пережила Динара. Она не смогла их остановить. Я представлял себе столько кошмаров, но ничто не могло сравниться с увиденным.

— Мне всегда было интересно, увижу ли я когда-нибудь этот взгляд в твоих глазах.

Я посмотрел на Нино, чувствуя, как кровь стучит в ушах и пульсирует в висках.

— Какой взгляд?

Я едва узнал свой голос. Он был пронизан ядом, не направленным на моего брата.

Нино мельком взглянул на Римо, который, должно быть, вошел, пока я был поглощен ужасами на экране, прежде чем сказал:

— Взгляд, который я вижу только в глаза Римо. Жажда крови и насилия. Потребность в смерти и разрушении. В детстве и младшем возрасте ты выглядел в точности как Римо. И при случае характер тоже давал о себе знать.

Я видел фотографии себя в детстве, и Нино был прав. Чем старше я становился, тем больше старался отличаться от своих братьев, особенно от Римо. В наше время в школе интернате в Англии я впервые увидел нормальных людей, их ценности и семейную динамику, и вскоре это стало целью, которую я хотел достичь. Я жаждал нормальной жизни, хотя моя собственная природа часто требовала иного направления. Я хотел стать лучше, хотел прощать, а не мстить, сочувствовать, а не осуждать. Я испытывал сострадание, в отличие от Нино и даже Римо. Это сделало мое желание мучить других — даже если они этого заслуживали — намного хуже.

— Думаю, это кровь Фальконе, не так ли? — тихо спросил я.

— Это может быть проклятие или благословение, в зависимости от твоей точки зрения, — сказал Римо с кривой улыбкой. Он поднял стопку дисков и протянул их мне. — Мы конфисковали их, когда нашли Иден и ее дочь.

Я поднялся на ноги и на мгновение испугался, что мои ноги не выдержат, затем подошел к нему и взял их. Я встретился взглядом с братом.

— Вы положили конец этому.

— Конечно, — ответил Римо. — Нино убил мерзкого ублюдка, которого мы застали перед камерой вместе с Динарой, а я отдал парня Иден Григорию, чтобы он мог отомстить, чего так отчаянно жаждал.

Я молча кивнул.

— Почему ты не отдал ему Иден? Она заслужила смерть после того, что сделала со своей дочерью.

Рот Римо жестоко скривился.

— Она заслуживает худшего. Но что бы это ни было, решать не тебе, не мне и не Григорию.

Постепенно я начал понимать. Запутанная логика Римо разыгралась под влиянием наших собственных проблем с матерью. Я со страхом смотрел на стопку дисков в своей руке, зная, что каждый из них стоит на болезненный момент в прошлом Динары, ужасы, которые объясняли так много, но не все. Не то, как эта девочка на экране могла вырасти и стать сильной девушкой, с которой я любил проводить время.

— Значит, все они показывают Динару с разными насильниками?

— Да, — сказал Нино. — Некоторые из них записаны более чем на одной записи. Всего десять мужчин и одна женщина.