Извращенное Притяжение (ЛП)

— Ты бы расстроилась, если бы твоя мама умерла?

Я посмотрела на свои руки. Я любила маму. Но я бы не расстроилась. Иногда я даже ненавидела ее.

— Я плохая девочка.

— Ты пытаешься быть хорошей девочкой, чтобы люди меньше причиняли тебе боль?

Я нахмурилась, потом кивнула.

— Не надо, — твердо сказал он.

Я подняла глаза.

— Никогда не пытайся быть доброй к людям, которые причиняют тебе боль. Они этого не заслуживают.

Я кивнула, потому что именно этого, как мне казалось, и следовало ожидать.

— Твой отец будет здесь через пару часов, Екатерина. Он отвезет тебя домой.

— Домой, — повторила я, пробуя слово на вкус.

Я вспомнила тепло и счастье. Оно казалось таким далеким, как сказки, которые любил читать мне папа.

Он выпрямился и посмотрел на меня.

— Ничто не может сломить тебя, если ты не позволишь. Если ты когда-нибудь вернешься в Вегас, у тебя будет шанс покончить с этим.

Я ничего не понимала. Мое тело кричало о сне, но я боролась с ним.

— Мы заказали пиццу. Можешь взять немного.

Я кивнула. Затем мой взгляд метнулся к телевизору, прикрепленному к стене напротив кровати. Римо направился к тумбочке, взял пульт и протянул его мне. Я тут же включила его и прибавила громкость. Было уже поздно, так что все фильмы были для взрослых. Я остановилась, увидев знакомую сцену из фильма «Чужой». Вошла девушка с коробкой пиццы и поставила ее рядом со мной на кровать.

— Тебе будут сниться кошмары, если будешь смотреть что-то подобное, — сказала она мне.

— Мне нравятся эти кошмары, — прошептала я.

— Стань кошмаром, даже самым страшным из твоих кошмаров, Екатерина, — сказал Римо, прежде чем они с девушкой ушли.

Я прибавила громкость и взяла кусок пиццы. На самом деле я не была голодна, но запихнула пиццу в рот.

Мои глаза горели от усталости, но я заставила себя держать их открытыми, сосредоточившись на телевизоре.

Раздался стук. Я не отрывала взгляда от вторй части фильма «Чужой. Они проводили киномарафон картины «Чужой», и мне казалось, что только если я буду держать глаза на экране, голоса и картинки останутся в стороне.

— Катенька, — тихо сказал папа.

Я оторвала взгляд от экрана, мое сердце забилось быстрее, при виде папы в дверном проеме, одетого в черный костюм и светло-голубой галстук. Его лицо было искажено печалью. Позади него стояли Римо и Нино.

— Катенька?

Имя, которым он всегда называл меня, звучало неправильно. Он произнёс его по-другому. Все было по-другому. Я больше не знала девочку, которой принадлежало это имя. Я не была ею.