Извращенная преданность

В наших ссорах не было ничего, кроме связи, за исключением самого первого года, когда я был тощим ребенком, не знающим, как драться. Мы оба были слишком сильными бойцами, слишком привыкли к боли, слишком равнодушны к тому, живы мы или мертвы. Если мы когда-нибудь будем бороться до конца, мы оба умрем, без сомнения.

Я схватил с пола полотенце и вытер кровь и пот с груди и рук.

Зарычав, Римо наконец-то сумел вправить руку. Если бы я помог, это было бы быстрее и менее болезненно. Он никогда мне этого не позволит. Боль ничего для него не значила. Для меня тоже.

Я бросил в него чистое полотенце, и он поймал его раненой рукой, чтобы доказать свою точку зрения. Он высушил волосы, но сумел лишь размазать кровь из пореза по черным волосам. Он бесцеремонно выронил полотенце. Его шрам, идущий от левого виска вниз к левой щеке, был красным от гнева.

— Так почему же? — спросил я, снимая красные повязки с пальцев и запястья.

— Я хочу посмотреть, как там идут дела. Мне любопытно. Вот и все. И мне нравится знать своих врагов. Ты сможешь собрать больше информации, чем любой из нас, просто наблюдая за их взаимодействием. Но больше всего я хочу послать им ясный сигнал. — его темные глаза стали жесткими. — Ты же не собираешься играть в счастливую семью со своими сестрами и стать одной из комнатных собак Витьелло?

Я приподнял бровь. Больше пяти лет. И он действительно должен был спрашивать? Я перепрыгнул через боксерский ринг и приземлился на пол с другой стороны почти без звука.

— Я принадлежу Каморре. Когда они все бросили меня, ты взял меня к себе. Ты сделал меня тем, кто я есть сегодня, Римо. Ты должен знать, что не стоит обвинять меня в предательстве. Я отдам свою жизнь за тебя. А если придется, то я заберу с собой наряд и семью.

— Однажды ты получишь свой шанс, — сказал он.

Отдать за него свою жизнь или уничтожить другие семьи?

— У меня есть для тебя другое задание.

Я кивнул. Я ожидал этого. Он смотрел мне в глаза.

— Ты единственный, кто может приблизиться к Арии. Она слабость Витьелло.

Я сохранял бесстрастное выражение лица.

— Приведи ее ко мне, Фабиано.

— Живой или мертвый?

Он улыбнулся.

— Живой. Если ты убьешь ее, Витьелло взбесится, но если у нас будет его жена, он станет нашей марионеткой.

Мне не нужно было спрашивать, почему он заинтересован в разрушении Фамильи. Нам не нужна была их территория, и она не стоила многого, пока Данте владел всем посередине. Мы и так зарабатывали достаточно денег на Западе.

Лука совершил ошибку, взяв в плен бывшего стража Каморры, и еще большую ошибку, отправив этого человека убивать многих высокопоставленных Каморристов, в то время как Лас-Вегас остался без сильного Капо, способного возглавить город. До Римо.

— Считай, что дело сделано.

Римо наклонил голову.

— Твой отец был гребаным дураком, что не оценил тебя по достоинству. Но таковы отцы. Мой никогда бы не позволил мне стать Капо. Жаль, что мне не удалось убить его самому.

Это было тем, что Римо завидовал мне. Я все еще могу убить своего отца, и однажды я это сделаю.

Прошли годы с тех пор, как я в последний раз ступал по Нью-Йоркской земле. Город мне никогда особенно не нравился. Это не значило для меня ничего, кроме потери.

Вышибала перед шаром окинул меня взглядом, когда я приблизился. Я заметил еще одного охранника на крыше. Кроме нас, на улице никого не было. Это не изменится до тех пор, пока первые посетители не попытаются войти.

Я остановился перед вышибалой. Он положил руку на пистолет в набедренной кобуре. Он не успеет.

— Фабиано Скудери, — просто ответил я. Конечно, он знал. Они все знали. Не говоря ни слова, он позволил мне пройти в приемную. Двое мужчин преградили мне путь.

— Оружие, — приказал один из них, указывая на стол.

— Нет, — ответил я.

Тот, что повыше, на несколько дюймов ниже меня, приблизил свое лицо к моему.

— Что это было?

— Это было «нет». Если ты слишком глух или глуп, чтобы понять меня, найди кого-нибудь, кто сможет. Я теряю терпение.

Голова мужчины покраснела. Потребуется три движения, чтобы отделить его голову от тела.

— Скажи Капо, что он здесь и отказывается сложить оружие.

Если он думал, что сможет запугать меня упоминанием Луки, то ошибался. Времена, когда я боялся его и восхищался им, давно прошли. Он, конечно, опасен, но и я тоже.

В конце концов он вернулся, и мне наконец разрешили пройти через освещенную синим светом гардеробную и танцпол, а затем спуститься в подвал. Хорошее место, если кто-то хочет помешать посторонним слышать крики. Это тоже меня не расстроило. Семья не очень хорошо знала Каморру, не очень хорошо знала меня. Мы никогда не стоили их внимания, пока наша сила не стала слишком мощной, чтобы они могли игнорировать нас.

Как только я вошёл в офис, я просмотрел мое окружение.

Гроул стоял слева. Предатель. Римо был бы рад, если бы ему доставили его голову в целлофановом пакете. Не потому, что этот человек убил его отца, а потому, что он предал Каморру. Это преступление стоило мучительной смерти.

В центре комнаты были Лука и Маттео, оба высокие и темные, и моя сестра Ария с ее светлыми волосами, как маяк света.