Извилистый путь

Яна с любопытством уставилась на незнакомые закорючки. Действительно, те, на которые показывал Нирол, были совершенно одинаковые. А дальше шёл массив текста, который она не могла читать.

— Не огорчайся, — Варадан улыбнулся, заметив погрустневшее лицо девушки, — к концу нашего карантина ты сможешь достаточно бегло читать и говорить на варнийском. Это я могу тебе обещать, поскольку результаты некоторых специфических тестов показывают очень хорошие результаты. Просто замечательные!

И он ткнул пальцем куда-то в середину пластикового листа. Яна удовлетворённо откинулась на спинку своего диванчика и прикрыла глаза. Пусть так. Она устала. Устала не физически, нет, в этом отношении всё было в полном порядке. Она устала морально. Вся нервная система была измотана страхом перед насилием, перед принуждением и чужими прикосновениями. В её совсем ещё короткой жизни после смерти родных были только боль, предательство и лишь чуть-чуть тепла. В обоих мирах, где она побывала, ей причиняли физическую боль, продавали и предавали. А здесь отчего-то кажется, что она нашла тихую пристань, где её ждёт хоть какой-то покой и предопределённость. Девушка не хотела разбираться в своей странной, на первый взгляд, но такой непоколебимой уверенности в добром завтра. Она больше не хотела куда-то и от кого-то бежать, спасаться, прятаться. Не хотела испытывать физическую и душевную боль. В конце-концов, ей всего лишь семнадцать лет, и она имеет полное право, если уж не на счастье, то хотя бы мечты о нём! Кто этот парень, что сидит напротив? Что ему надо от неё. Во всяком случае, не то, что делается в постели между мужчиной и женщиной. Иначе этой ночью он бы уже предъявил свои права на неё. Но что же тогда?…

Нирол осторожно взял руку Яны и снова, как тогда в гостиной, нажал на определённые точки. Тело девушки полностью расслабилось. Руки Всадника продолжали ласковое путешествие по тонким запястьям. Потом он присел перед ней на корточки, обнял за ноги и положил свою голову ей на колени. Прикрыл глаза, замер не надолго. Как жаль, что она одела брюки… Но на первое время для него и это счастье- притронуться, погладить, приласкать не пугая. Пусть потом она и не вспомнит о произошедшем. Даже лучше, что не будет помнить. Не станет шарахаться. А сейчас необходимо встать, иначе можно и не выдержать… Так сладко… Варадан, подгоняя себя ментальными пинками, буквально оторвал себя от Яны, пересел на свой диванчик, уже привычным рывком нырнул в быструю медитацию, успокаивая разбушевавшееся сердце и выравнивая сбившееся дыхание.

— Янни, тихо позвал он, — Янни… — и одними подушечками пальцев прикоснулся к руке девушки.

— Ой… — Яна открыла глаза и удивлённо захлопала ресницами. — Я уснула? Странно, вроде ночью выспалась хорошо…

— Ничего страшного, — тихонько рассмеялся Нирол, — здесь воздух такой. Свежий, вкусный. Но мы не завтракали. Пойдём? А потом я расскажу тебе о нашем мире.

После завтрака они вновь пришли на эту же полянку. Яна категорически отказалась сидеть в четырёх стенах, когда на улице стоит такая замечательная погода. Варадан словно невзначай взял девушку за руку и повёл к облюбованным ею диванчикам. Сначала Яна вроде бы и не заметила ничего такого, необычного, но потом поняла, что её касается чужой, практически незнакомый мужчина. Рука её напряглась, но вырываться она не стала, решила подождать и посмотреть, что же будет дальше. И была даже немного разочарована, когда Нирол, подведя её к удобному сиденью, просто отпустил и позволил самой сесть. Яна немного смущённо улыбнулась, глядя на вопросительно поднявшего брови Всадника, но ничего не сказала, опустила глаза и не заметила огонька удовлетворения, загоревшегося на мгновение в его глазах.

— Что самое первое тебе хотелось бы узнать? — Нирол говорил спокойным, ровным тоном.

— Зачем вам девушки, — Яна выпалила давно мучивший её вопрос, даже не задумываясь, и прикусила губу, ещё больше засмущавшись.

— Мдааа… — Нирол покачал головой. — А больше ничего тебя сейчас не интересует?

— Это важнее…

— Ты боишься, — сделал вывод парень. — Чего? Тебе здесь кто-то чем-то угрожал? К чему-то неприятному принуждал? Делал больно?

— Иногда пытка неизвестностью страшнее самого реального зла. Я хочу определённости. Хочу точно знать, что ждёт меня в этом мире.