Изумруд (СИ)

Я была в секунде от гнева и обиды но вдруг какое-то странное ощущение пробежалось по моему телу и снова откинуло меня в прежнее состояние. Я буквально ОСЯЗАЛА ее глаза. И это было еще приятнее чем чувствовать руки Джула. Мне ХОТЕЛОСЬ, чтобы Рене смотрела на меня. Теперь я отдавалась этим глазам, и это тягучее наслаждение было во сто крат сильнее чем ласки моего партнера. Джул был лишь инструментом. А Рене… нас разделяла физиологическая пропасть принадлежности к одному полу, но я хотела, чтобы вместо Джула со мной была она. ОНА! И в то же время я понимала, что это невозможно. Откуда же во мне было это противоестественное желание?! Я бы никогда не призналась себе в том, что испытываю физическое влечение к девочке, к этой маленькой дерзкой негоднице — это было уму не постижимо! И все же я продолжала смотреть на нее, пожирать глазами камеру, зная, что где-то там прячется ее насмешливый смелый взгляд, продолжала смотреть до тех пор, пока сразу несколько горячих волн не прокатилось по моему телу. Сквозь туман я услышала собственный судорожный вздох и тут же как удар кувалды обрушилась на меня реальность. Вместо приятной неги я почувствовала опустошенность и стыд. С ужасом уставилась на постанывающего Джулиуса, продолжавшего попытки двигать мое внезапно окаменевшее тело, скинула с себя его руки и, не своим голосом рявкнула: «Ну все, хватит!» Джул недоуменно захлопал ресницами, но я уже брезгливо слезла с него и отодвинулась на дальний край скамейки, тут же скрестив ноги.

— Это не честно, — растерянно пробормотал он, — что за дурь на тебя нашла, мы же еще не закончили.

Я исподлобья сверлила его взглядом.

— Не честно было звать Рене.

Джул медленно повернулся и, заметив девочку, с интересом наблюдающую за нами, вяло помахал ей рукой.

— Я не договаривался с ней. — Снова посмотрел на меня. — Но она часто снимает вот так. И в этом ничего такого нет. В конце концов ты знала что это за место, Клер, и знала для чего мы все здесь находимся. Если тебя что-то не устраивает, отправляйся в детский сад. — Резко закончил он, поднялся, натягивая на ходу свои странные цыганские штаны и решительно зашагал в сторону Большого Дома.

Рене засмеялась, откинувшись на траву.

Я хотела сказать что-нибудь грубое, но с удивлением поняла, что совершенно не злюсь на нее. Мне было обидно и стыдно за мое животное поведение, но негодовала я на саму себя.

— Это гадко. — Сквозь зубы процедила я. — Лучше бы я умерла!

— Ты обидела Джула, глупая Клер, — сквозь смех пробормотала Рене и, посмотрев на меня из-за камеры, пропела противным голоском: — Эгоистичная-глупая-злая Кле-ер!

— Хватит!

Но Рене разошлась не на шутку. Ловко перепрыгнув через ограду беседки, она уселась верхом на скамейку и принялась изучать меня возбужденным взглядом энтомолога, поймавшего редкую муху. Я сидела по-прежнему со скрещенными ногами как раз напротив нее и готова была сквозь землю провалиться от смущения — ведь стоило ей немного опустить глаза и она смогла бы преспокойно лицезреть все, что пока еще оставалось недоступно ее взгляду. Но целомудренно сдвинуть ножки и поменять позу означало сейчас нарваться на очередную порцию насмешек — нет, только не это. Лучше уж краснеть. Я подумала, что после того что довелось увидеть Рени несколько минут назад, такие незначительные детали как части моего тела уже вряд ли ее сильно заинтересуют. К тому же… в данный момент ее больше захватывало то, что происходило на моем лице. Если бы существовал скальпель для того чтобы препарировать глаза и добраться до души, профессор Рене несомненно сейчас им воспользовалась бы.

— Ну что тебе надо? — угрюмо выдавила я, не в силах больше выносить этот прессинг.

— А что?

— Хватит на меня так пялиться.

— Слушай, вот странно…

— Что еще странно?

— Ну твоя реакция на оргазм. Какая-то мужская.

— Чего? — Я недовольно скривилась. Противненький разговорчик.

— Обычно после оргазма резкий спад бывает у мужчин, — принялась увлеченно вещать Рене, — поэтому они сразу теряют интерес к сексу и хотят побыстрее уснуть. А женщины наоборот — еще долго находятся в приподнятом состоянии после того как кончат и вполне нормально могут продолжать половой акт пока мужчина не созреет. А ты…

— Фу, Рене, ну хватит! Тебе что, нравится издеваться надо мной? — Не выдержала я и попыталась встать. Щеки у меня просто пылали.

— Господи, ну что с тобой, Клер! — В сердцах крикнула Рене и за руку дернула меня на прежнее место. — Что такого произошло…

— Ты что, не понимаешь?!

Она повела плечами.

— Рене, я понимаю, что виновата сама, что никто не заставлял меня, но сейчас я чувствую себя так, будто… ну не знаю, в общем отвратительно. Как будто я какая-то грязная вся и… для тебя это забавно может быть, но то, что ты меня увидела в такой ситуации — я… даже не могу с тобой после этого разговаривать. Так гадко себя чувствую — ты не представляешь! А тут ты еще со своими разговорами как будто диссертацию про шлюх пишешь… Меня тошнит от всего этого!

Рене устало возвела глаза.

— Я не шучу. — Пробормотала я, не решаясь посмотреть на нее.