Изнанка. Осколок души.

Отбой прозвучал добрый час назад, заполнена последняя карточка из обследованных за сегодняшний день пациентов. Пора бы уже обойти " дозором" палаты, проведать находящихся в стационаре пациентов. Выявить «нарушителей», умудряющихся раз за разом, тайком, проносить и распивать, под покровом ночи, запрещённые спиртные напитки, либо любителей выкурить сигарету, пока никто не видит, (а, следовательно, и не знает) в комнате общего пользования, именуемого общественным туалетом.

А что? И такое бывало, и отнюдь, не один раз!  Но как правило, обходится выговором, и конфискацией нелегальной контрабанды.

Вот и сейчас, настало время обхода, и она, отложив в сторону исписанные мелким почерком папки, пестрящие медицинской терминологии, неторопливо двинулась вдоль коридора, незаметно отворяя двери и заглядывая в каждую палату. По обыкновению, уже собралась пройти мимо самой последней, в которой находился последний, самый критический пациент, по сей день находящийся в коме, как что-то дёрнуло ее остановиться, вернуться и посмотреть.

" Померещится же…",

Поправив одеяльце, которым был укрыт подопечный, уже сделала два шага к выходу, как бросила мимолетный взгляд, на экран старенького кардиомонитора.

Так быстро, она ещё никогда не бегала.

Ровно минута потребовалась, чтобы пересечь расстояние до ординаторской, в которой, коротал время дежурный врач, вступивший на ночное дежурство.

- Георгий Львович, там в четырнадцатой палате, кажется, пациент приходит в сознание.

- Катенька, «когда кажется, креститься надо!» Знаешь такую поговорку? Мы не можем позволять себе сомнения и догадки, только лишь четкая уверенность в постановлении диагноза. Запомни, от нас, милочка, зависят людские жизни. Таков, удел всех докторов. Что ж, пойдем взглянем, что тебя так растревожило.

- Скорее…Георгий Львович, поторопитесь.

- Куда спешить?  Не сбежит же, наш пациент, в самом деле-то.

Усмехнулся, но шагу, все же прибавил.

Все шутки закончились, стоило им очутиться в палате.

- Что это вы вытворяете, молодой человек? Угомонитесь сейчас же! А ты, Катюша, не стой истуканом, а, вколи-ка этому неугомонному, успокоительного. Не видишь что-ли, у него шок.  Пускай выспится, да успокоится.

«М-да... Чтоб пациент, которому по всем определениям и предпосылкам следовало от силы лишь мычать да блеять, о то и вовсе, валяться овощем, пуская на подушку слюнки, самозабвенно и остервенело срывал себя многочисленные трубки и капельницы? Сколько на своем веку повидал, а такое впервые!»