Изнанка. Осколок души.

Тем временем мигающая платформа стационарного академического портала начала «выплёвывать адептов», стремящихся как можно скорее вернуться в кладезь знаний, для дальнейшего просвещения и обучения. Один за другим вернувшиеся адепты переступали портальной окно, и сбиваясь в общественные кучки делились общем впечатлениями и далеко идущими планами.

Выходцы различались между собой кастами, материальным и социальным положением, а также мировоззрением на все общественные ценности, существующие в окружении. Таким образом создавалось впечатление, что разделение происходило по принципу всемогущих, властных, и откровенно говоря зарвавшихся молодых повес, и жертв, на которых направлена вся экспрессия, подколки и негатив. Скромно жмущихся вдоль стеночки.

Вот, прозвенел звонок, и вся орава направилась в академическую столовую, для того чтобы подкрепиться и продолжить дискуссию. и издевательства.

В столовой все продолжалось как всегда, с одним лишь небольшим изменением. Небольшой столик, остался практически пустым. За ним лишь скромно расположилась скромная пышнотелая девушка. По имени Альма.

Академический портал мигнул в последний раз, и потух окончательно. Но для того лишь чтобы через мгновение засверкать вновь, знаменуя прибытие последней отстающей, зазевавшейся студентки.

Юное создание тряхнув копной огненно- рыжих волос, и гордо расправив плечи, с высоко поднятой головой направилась туда, откуда слышался многочисленный гомон и гвалт. В столовую.

Там же, не размениваясь на сомнения, присоединилась в своей верной подруге. Какое - то время пребывали в тишине, потом, потянулась неспешная беседа.

- Привет. Вот уж не ожидала. Я думала, что ты по обыкновению присоединишься к " верхушкам». Случилось что? Или длинные языки оказались правы и тебя вышвырнули с пьедестала? Ну… тогда добро пожаловать на самый низ. Составишь мне компанию.

- Давай сейчас не будем об этом. Я пока не готова.

- Как знаешь. Двери моей комнатенки для тебя всегда открыты. Если есть желание, перебирайся. Со всеми своими вещами. Для одной меня там слишком много места.

Заверив подругу, чтоб к вечеру ожидала появления новоявленной соседки, направилась в комнату, собирать свои скромные пожитки. Долгое время ничего не происходило, но как только все тюки и котомки собраны, в дверном проёме нарисовался Эштан.

Подперев косяк плечом, скрестив руки на груди, провожал взглядом каждое движение девушки.

- Ну…, и чем позволь поинтересоваться ты сейчас занимаешься? К чему эта клоунада?

- Ничем. Я имею полное право переселиться. Это я знаю точно и досконально. Так вот. У меня появилась такая возможность, и я хочу ей воспользоваться. Прошу. Не препятствуй мне. Я так решила. И ты должен с этим считаться.

- Что ты там для себя решила, меня совершенно не интересует. И я не даю никакого тебе разрешения, так что оставь все задумки, которые посетили твою головку, и....

- Да кто ты такой, чтобы указывать МНЕ что делать, и собственно говоря как поступать! Я буду в дальнейшем сама руководить своими поступками и действиями, а ВЫ все просто зарвавшихся шакалы, возомнившие себя центром вселенной, и искренне уверившие, что можете быть вершителями чужих судеб. Вот взять к примеру, тебя... Сколько несчастных девушек пострадала именно из-за тебя. От действий твоей руки?

- Какая тебе разница? Моя личная жизнь тебя никоем образом не касается, и ты должна уяснить, что отныне каждый твой шаг подконтролен моим решениям!

- Как мы заговорили! Ну что ж…. Я ухожу. Так что смело можешь проконтролировать!

Подхватив вещи, вышла из опустевшей комнаты, и только тогда обнаружила, что у нашей перепалки были свидетели. Много свидетелей.

Пройдя сквозь ряд расступившихся адептов, спустилась на несколько этажей ниже. С каждым новым шагом слыша перешёптывание сплетничавших студентов, обмусоливающих постоянно повторяющуюся картину.

Практически ежегодно братство самых знаменитых адептов, так сказать " элита" общества, выбирала из сонма новеньких, глупеньких пустышек мишени… и изгалялась на ними, путем различных вариантов. Бывали случаи откровенного пренебрежения, и отчуждения, бывали откровенного хамства, а иногда, самые изощренные,- вот так, поднимая по социальной лестнице вверх, ставя практически вровень с самим собой, для того, чтобы низвергнуть на потеху всей публике, тщательно следившей за всем развитием весьма интересного сценария. Самый любимый и изощренный способ.

Потому - то многие были искренне уверенны, что ситуация разворачивается по заранее спланированному плану, и впоследствии по всей академии поползли тучи разнообразных сплетен и интриг, рассчитанных как можно скорее " добить " несчастную, воспользовавшись её моральной дезориентацией.

На протяжении некоторых последующих дней, вокруг Мары образовалась " зона отчуждения". Именно она стала мишенью всевозможных подколок, придирок, общественного порицания и откровенного хамства.