Изнанка мира

Юноша козырнул и побежал в сторону эскалатора. Комендант поймал угрюмый взгляд зятя, а в голове начал зарождаться план действий. Отчаянные ситуации требуют отчаянных решений. Враг уверен в своем превосходстве, обеспеченном внезапностью нападения. Полагаясь на тактику блицкрига, ганзейцы явно ожидают, что защитники станции окопались и готовятся к отражению следующей атаки. Если Сомов и Зорин приведут с собой достаточно бойцов, то почему бы не подготовить контрудар? Наверняка для капиталистов станет большим сюрпризом, если жалкая горстка недобитых коммунистов вдруг решит пойти на прорыв. Мозг заработал с удвоенной силой, нащупав выход из сложившейся ситуации. Штурмовики точно не ожидают ответного удара. Для охраны перрона вполне хватит «Утеса» и нескольких бойцов, а остальные пойдут в контратаку. Из всех имеющихся сталкеров нужно будет собрать диверсионный отряд, который выйдет на поверхность и спустится в замурованный переход, по которому пришли штурмовики. Если повезет, диверсантам удастся застать захватчиков врасплох и ударить с тыла. Осталось придумать, что делать с гарнизоном блокпоста на границе с Ганзой. Было бы глупо не использовать два десятка отлично вооруженных, подготовленных бойцов, но и снимать всех с заставы крайне неразумно. Решение напрашивалось само собой: оставить половину для охраны гермы, а остальными усилить кулак контрудара.

С сердца словно рухнул тяжелый камень, даже дышать стало легче. Гораздо проще планировать и действовать, чем сидеть и дергаться от каждого шороха.

«Если хорошо скоординировать действия пограничников, солдат и сталкеров, то план имеет все шансы на успех. Главное, чтобы Сомов с Зориным не подкачали и привели достаточно людей. Впрочем, ребята они опытные, — рассуждал коммунист. — Одновременное нападение всех трех групп просто обязано привести ганзейцев в замешательство. Было бы любопытно увидеть лицо командующего штурмовиками, когда ему доложат, что недобитые защитники начали массированное наступление сразу с трех направлений. Вероятно, этот неизвестный главнокомандующий подумает, что произошла утечка информации и ненавистные красные не просто знали о готовящемся нападении, а очень хорошо к нему подготовились. При благоприятном стечении обстоятельств Ганза не станет рисковать потерей своей половины Комсомольской и отступит, чтобы вцепиться зубами за кольцевую. Главное — найти и отбить заложников».

Только комендант собрался объяснить зятю свой замысел, как заметил: парень напряженно всматривается в плотную стену тумана, под защиту которого несколько минут назад отступили штурмовики Ганзы. Мужчина повернулся в ту же сторону, пытаясь понять, что же так встревожило родственника. Слух, травмированный грохотом выстрелов, уловил подозрительный гул. На секунду комендант решил: это ему лишь мерещится, но в следующее мгновение и пулемет, и стволы автоматов дружно качнулись по направлению загадочного звука. Определенно, все солдаты что-то услышали. Многие из бойцов косились на командира, ожидая приказа открыть огонь, но мужчина даже не шелохнулся и продолжал стоять с прежней маской железобетонного спокойствия, застывшей на лице. Нельзя исключать — Ганза готовит новый удар, а это отвлекающий маневр.

Странные звуки, зародившиеся в глубине станции, становились громче с каждой секундой. Постепенно в них стали различаться шаги и голоса. Однако это была вовсе не грозная поступь штурмовой колонны, когда солдатские ботинки слитно чеканят шаг, а совсем наоборот: множество ног шаркали, семенили, создавая впечатление, что к окопавшимся защитникам приближается неорганизованная толпа. Бойцы переглядывались, не понимая происходящего.

В полумраке проступили темные силуэты. К удивлению коменданта, это были вовсе не мощные солдаты с угловатыми прямоугольниками щитов, шагающие единым строем. Невысокие, худые, они жались друг к другу и двигались так, будто их подгоняют. Ужасная догадка пронзила сердце, отчего оно замерло на долгую минуту, перестав биться. А через несколько мгновений стали видны фигуры подростков и женщин с детьми на руках. Ганзейцы выставили перед собой всех, кого удалось захватить в плен. «Господи… Наташка…»

— Твари! Ублюдки! — прокатилось по рядам солдат, когда они начали узнавать своих жен и детей, движущихся им навстречу.