Изнанка Мира

Макс, второй раз тряхнув головой, понял, что стоит во дворе собственного дома. Иномарка, на прощание мигнув габаритами, куда-то повезла деловую сестру.

Ведьмак схватился за виски, стараясь вернуть себе ощущение реальности. Голову сдавило, стало труднее дышать. И чем дальше отдалялась сестра, тем пресс был плотнее. Даже сердце пошло работать с перебоями, что было уже совсем не случайностью.

Пришлось сесть на ближайшую скамейку. Благо та высохла после дождя. Сконцентрировавшись на внутренних ощущениях, Макс разглядел две нити, тянущиеся к нему и плотно обхватывающие тонкие тела. Можно было подумать, что стараются раздавить, как скорлупку яйца. Только Макс, несмотря на свою миролюбивость, не был сырым яйцом, которое раздавить просто. Если и яйцо, то только крутое!

Контролируя вспыхнувшую ярость, оставляя её холодной, на коротком поводке, ведьмак резко дёрнул обе опутавшие его нити. В десятке метров сбросили кокон невидимости двое в тёмных плащах. Лица хмурые. Один в тёмных очках. Это в сумрачную погоду, когда на Солнце и намёка нет.

Инквизиторы, как и его отец. Но с какой стати нападать на него, сына Фагора? И по лицам видно, что не ожидали отпора…

Зная повадки приверженных балансу, Макс крикнул:

— Чего надо?! Я в праве ответить!

— У инквизиции нет к тебе претензий, — произнес тот, что был в очках.

— Тогда как расценивать ваше поведение?

Молча двое развернулись и зашагали прочь. Ведьмак долго смотрел им вслед, нутром понимая, что, скорее всего, долгое отсутствие папашки связано с неприятностями по работе.

Максим не мог припомнить, чтобы такое когда-либо случалось. Может, просто инквизиторы странные попались? Из молодых. Не знают, кто он? Отец всегда в инквизиции был в авторитете. Зачем им нападать на членов его семьи?

Снова что-то внутри, наверное, задушенный внутренний голос, вяло пропищал, что это слабое утешение. И верится в него не больше, чем взрослому в Деда Мороза.

— И куда ты так быстро слиняла, Иришка? — поинтересовался Максим. — В нашей семье и так разногласия. Ты ещё что-то скрываешь.

Ветер, как с цепи сорвавшись, ударил в лицо и заставил идти в родной подъезд. Домой! Там за чаем с травами лучше думается. Но, не дойдя до подъезда пары шагов, ведьмак заставил себя повернуться и, сражаясь с ветром, побрёл в магазин. За тортиком. Для любимой сестрёнки. Долг — прежде всего. И пусть только попробует сказать, что испечённый его стараниями торт был бы вкуснее.

По пути с магазина запиликал сотовый. Макс давно забыл про покоящийся во внутреннем кармане куртке кусок пластика с микросхемами. Борясь с ветром и стараясь не уронить тортик, он на ходу распахнул плащ, извлёк телефон. На табло высветился незнакомый номер.

— Алло.

Молчание. Сквозь ветер едва слышно чьё-то дыхание.

— Кто это?

— Твоему отцу нужна помощь, — раздался незнакомый голос.

— Кто говорит?

— Найди его.

Гудки отбоя…

Макс застыл посреди улицы, держа в руке потухший сотовый. Постарался включить. Но тот оказался разряженным. И Макс с удивлением вспомнил, что телефон разрядился ещё в автомобиле. Или раньше?

Зарядить и включить сотовый на расстоянии? Это прямое воздействие на неживой объект, выполненное так тонко и искусно, что он, чуткий до любых форм силы, не заметил совершенно ничего!

По телу прошла неприятная дрожь.

— Иришка, куда же ты уехала?

Глава 15 — Начинаем упражнения —

Человек способен сделать путь великим,

но великим человека делает путь.

Конфуций

Невесомый полёт. Мыслей нет. Словно сама душа парит над миром. Но мир незнаком. И быстро меняет очертания. Или это он, Жека, несётся с такой скоростью, что и без того зыбкие пейзажи сливаются в один мелькающий свет?

Остановится, осмотреться. Взмыть ввысь, воспарить под самые… облака? Нет, это не облака. И светило немного странное. Свет есть, он повсюду, а звезды нет. Словно высокие облака закрыли его толстым слоем одеял-туч. Но полёт продолжается. Тело не ощущается. Тело-мысль, что несётся вперёд. Бесконтрольное и неудержимое. Мир меняется ему под стать… Но не совсем. Скорее, тело закидывает в потоки, что схожи с вибрацией тела, настроением, мыслями, ощущениями. Целым потоком, гаммой непередаваемого. Словно этот мир имеет более широкий спектр ощущений.

В полёте встретился образ женщины. Тёплое, приятное ощущение захватило Евгения. Он даже попытался приблизиться, рассмотреть. Вдруг Та, которую ищет? Его ангел. Его любимый ангел… Но нет, не она. Хоть по ощущениям светлая, чистая. Улыбка и глаза светятся мягким белым светом. Протянула руку и коснулась лба.

Жека открыл глаза. За окном ещё рассвет, первые лучи солнца пробиваются сквозь жалюзи. В груди тепло, приятные ощущения захватили всё тело. Чуть быстрее бьётся сердце, но дыхание ровное. Глупая улыбка во все лицо, словно у проснувшегося ребёнка. Да он и ощущал себя ребёнком. Свободным и любящим мир существом. Этакий небесный херувимчик с крылышками.

Рядом заворочались и поднялось.