Изнанка Мира

Типичная картина, виденная десятки раз в году, но теперь Евгений отчётливо рассмотрел сонное, эфемерное существо за плечами «старейшины». Это гадское, уродливое создание с округлым телом без ног и тонкими ручками висело над сектантом. Белые костлявые пальцы изредка дёргали юного старейшину за ухо и прядь русых волос.

Омерзительное, покрытое редкими волосами бледное существо с большим ртом. Евгения едва не вывернуло наизнанку, когда оно наклонилось вперёд и присосалось к уху паренька. Когда существо чуть отстранилось, Мирянов приметил, как оно довольно облизнулось длинным, синим языком и сыто рыгнуло. Нажралось.

Троллейбус остановился у очередной остановки, и оруженосец выскочил на улицу, сдерживая позывы к рвоте. Что-то крикнула вдогонку кондукторша, но, увидев, что выскочивший пассажир облокотился на остановку и низко опустил голову, замолчала. Может, с сердцем плохо? С кем не случается?

Оруженосец замедлил дыхание, стараясь дышать так глубоко, насколько возможно. В армии водителем служил, случалось «груз двести» возить и то так не тошнило, но это зрелище почему-то всколыхнуло желудок. Или на психику надавили события последних нескольких минут?

На плечо легла рука, тихий голос с лёгким акцентом заботливо спросил:

— Сэр, вам плохо?

По телу пробежала дрожь. Ещё не успев обернуться, понял, что это он — старейшина Хасон. И за плечом у него ЭТО.

Приложив руку ко рту, проигнорировал вопрос и представил огромную, крепкую стену между собой и тем, кто за спиной. Образ получился неожиданным, резким, но рука с плеча убралась.

— А вы верите в Бога? — Сделал ещё одну попытку иеговист.

Жека последний раз глубоко вздохнул и резко повернулся, делая грозное, по возможности страшное лицо:

— В Бога? Мой Бог — Сатана! А твой?

Стоящая рядом старушка сплюнула, перекрестилась. Иеговист побелел лицом. Каменно-спокойные холодные глаза забегали. И хоть существо на плече требовательно потянуло руки к интересному собеседнику, возможно со схожими мыслями, над старейшиной всё же возобладал инстинкт самосохранения, и он запрыгнул в уходящий с остановки автобус.

Евгений помахал вслед, победно скалясь и шепча сквозь зубы:

— Нет уж, сукин ты сын. Настоящий сатанист только ты. Мне больше ангелы по душе. У меня и справка есть, — добавил он и погладил рукоять меча.

Чтобы отдохнуть после череды событий, Евгений присел на скамеечку рядом с молодой мамашкой и её ребёнком. Девочка лет четырёх прыгала возле мамы, рассказывая что-то интересное и весело, открыто смеялась. Мама улыбалась и просила продолжения историй. Евгений не особо вслушивался в разговор, но приятная, светлая аура обеих обволакивала, давала сил. Просто сидеть рядом и то уже хорошо. Они обе словно освещали остановку, заряжая чем-то положительным. Светлые, чистые. Редкие белые капли в сером водовороте мегаполиса.

С визгом, подрезая автобус, подскочила маршрутка. Помятый народ, недовольно бурча, высыпал из салона. Мама поднялась и взяла девочку за руку. Видимо ждали именно этот автобус.

Евгений ощутил, как с их уходом уходит тепло, и остановка снова погружается в серость. Это было как потеря чего-то ценного, дорогого. Того, что дороже денег.

Над маршруткой клубилась тёмная туча. Общее недовольство пассажиров ездой водителя множилось. И туча из серой становилась чёрной, росла в размерах прямо на глазах.

Не особо осознавая себя, Евгений подскочил и добежал до женщины с ребёнком. Мягко, но в то же время настойчиво, взял за плечо и развернул. Всё ещё не контролируя себя, доверяя нахлынувшим внутренним ощущениям, сбивчиво проговорил:

— Женщина, не садитесь в эту маршрутку. Ради себя и ребёнка. Прошу вас, поверьте мне, — сказал и впал в ступор, не зная, чем аргументировать.

Женщина опешила, смотрела непонимающими глазами. Спешащие люди оттеснили их от выхода из маршрутки. Пассажиры набились в салон до упора, дверь едва смогла закрыться. Маршрутка рванула с места так резво, словно водила участвовал в гонках на выживание, и каждая лишняя секунда грозила ему смертью.

— Вы…что вы… — очнулась женщина.

— Я… я не знаю, — честно ответил Евгений. — Простите.

Помолчали несколько секунд. Жека, покраснев, как школьник, первый раз поцеловавший девушку, отвернулся и быстро побрёл прочь, спиной ощущая её растерянный взгляд.

Недоумевающий взор заставлял спину зудеть, чесаться. Хотелось резко свернуть за угол, исчезнуть. Да хоть сквозь землю провалиться, лишь бы избавиться от этого укоряющего, требующего объяснений взгляда.

Чувство стыда заполнило до ушей. Своему поступку он не находил логического объяснения. Раньше никогда ничего подобного себе не позволял. Интуиция? А что это?

А тут, на тебе, — так пролетел…

— Мама, дядя хороший, — произнесла девочка, дёргая маму за руку, чтобы привлечь внимание.

— Да? Но мы же свой автобус пропу…

Скрипучий визг шин, звук тяжёлого, таранного удара и выбитого стекла прервал её. Маршрутка, спеша вклиниться в поток автомобилей, нашла водителя, который торопился ещё больше.