Изнанка чувств

Странный вопрос. Трудно себя любить, когда все вокруг только и тычут тебя в дерьмо. Невольно задумываешься, что, действительно, что-то с тобой не так, раз даже родная мать…

Ой, да сколько можно-то?

— Честно?

— Ну?

— Я не знаю, что такое любовь, Майя…

— Ах, мисс-драма, — смеялась подруга в ответ и закатывала глаза.

Конечно, ведь она была не в курсе всех ужасов моей жизни и наивно полагала, что все мои несчастья заканчиваются видавшими виды лакированными туфлями со сбитыми носами. О чем еще может париться девочка в мои-то годы, верно?

Тем не менее праздничная почта в честь дня Святого Валентина на следующий день не оставила нас с пустыми руками. Майе еще с самого утра кто-то прислал анонимку в виде красного сердечка, внутри которого было написано от руки:

Валентиночку откроешь,

Свое сердце успокоишь!

Там в любви я признаюсь,

И признаться не боюсь!

— А от кого это, Майя, догадываешься?

— Конечно догадываюсь, — фыркнула девушка, — от храброго анонима, который смело и отважно признался мне в своей пламенной симпатии. Я мысленно поставила ему нерукотворный памятник!

— Ты жестока, — рассмеялась я.

— Я? Отнюдь!

И если над подарком подруги мы смеялись, то мой заставил меня замереть от ужаса. Поздравительная почта застигла меня перед последним уроком, когда уже прозвенел звонок и учитель раскладывался на своем рабочем столе.

— А Таня Сажина здесь? — прозвучал от двери вопрос, заданный девчонкой с задорными антеннами на голове в виде сердечек.

— Здесь, — тыкнула в меня пальцем одноклассница Оля Рябова.

— Тогда принимай подарок, Таня, — улыбнулась мне девочка, а ее напарник водрузил на мой стол самый настоящий букет из мелких чайных роз.

Поблагодарить не смогла. За такое не благодарят. Только глядела перепугано в спину удаляющейся поздравительной почты, позабыв как дышать.

— Смотрите, Моль, выпала в астрал, — хохотала все та же Рябова.

— Она, наверное, цветы впервые в жизни видит. Конечно! — рассмеялся еще кто-то.

— Заткнитесь все, — повелительным тоном выдала королева нашего класса Арина Толмацкая и учитель благодарно ей улыбнулась.

И урок пошел своим чередом, пока я сидела и все так же заторможено продолжала смотреть на эти прекрасные, но ненужные мне цветы.

От него?

Блин, что реально от него?

Под конец урока не выдержала неизвестности и все-таки осторожно протянула пальцы, косаясь крохотной картонки в форме сердечка. Открыла открытку и тихо охнула.

«Ничего не изменилось».

Ни подписи. Ни инициалов. Ничего.

Но я знала, что это Он — местный Бог решил потыкать в меня палочкой, чтобы проверить жива ли я еще или уже нет.

Жива ли?

Нет — зомби.

Звук затвора мобильной камеры где-то слева, и я вздрагиваю, а потом понимаю, что уже через пару мгновений вся школа будет в курсе, что Моли подарили букет и валентинку. И Барби в их числе. И она сделает соответствующие выводы точно так же, как это сделала только что и я.

Звонок и все встают со своих мест. Кто-то сразу выходит из класса, но многие остаются, чтобы тупо дождаться моих действий.

Нет, ребята, я свой выбор уже давно сделала. Ни один Кен не стоит моего будущего.

Встаю, собираю свои вещи и ухожу, оставляя букет номер два одиноко лежать на парте.

Так надо. И плевать на то, что мне на самом деле хочется совсем другого. И плевать, что на крыльце я почти нос к носу сталкиваюсь с Ним.

Плевать! На все плевать! И на его недовольно поджатые губы, и на взгляд исподлобья в сторону моих пустых рук, и на то, что он почти сразу же от меня отворачивается.

Плевать!

Главное, что мимо проходит довольная мной Барби и видео в ее телефоне так до сих пор никто не увидел. Только это имеет значение. Остальное — тлен.

Глава 10

В одиннадцатый класс я шла с огромной надеждой, что меня наконец-то оставят в покое, но и со страхом, так как Майя Мцитури больше не будет сидеть со мной каждую большую перемену. Она училась на год старше и выпустилась. И я опять осталась одна.

И, знаете, первые несколько дней я думала, что все идет по накатанной: дом, учеба, художка. Но спустя пару дней на школьном крыльце я столкнулась с тем, с кем даже и помыслить не могла.

Со своим родным отцом.

Боже!

Я наивно решила, что он пришел ко мне, что хочет извиниться за то, что в прошлом мае забыл и не поздравил меня с Днем рождения. Что лучше поздно, чем никогда. И я, конечно же, тут же подалась к нему, улыбаясь робко, но с надеждой в сердце.

— Папа?

Он заозирался, будто бы не понимал, откуда идет шум, а потом вперил в меня свои темно-карие глаза. У меня были точно такие же.

— Таня?

— Ага, я.

— А ты что тут делаешь? — хмуро и почему-то недовольно.

— Учусь, — отчаянно стиснула я лямку рюкзака.

— Учишься? А-а…?

— Спонсор оплачивает обучение, — без лишних слов поняла я его вопрос.

— Ясно…

— А ты здесь какими судьбами? — уже догадалась я, что причина его появления не во мне.

— За дочкой приехал, — кивнул он мне и тут же протянул руки, шагая мне за спину.

Оглянулась.

И разбилась.