Изнанка

— А у порядочности срока давности нет, Паш. Видимо, вбивать в тебя надо было это с детства. А я-то наивная, думала, что ты и на примере родительском всё поймёшь. Ну, до тех пор, пока твой папашка не свинтил втихаря.

— Мам… хватит.

— Вот и я так думаю. Хватит. Ужинать будем сейчас.

Она отвернулась к плите, чтобы скрыть злые слёзы, помимо воли выступившие на глазах. То, с чем нежданно столкнулась, выбило из колеи, но Алёна уже умела справляться с подобным. Если уж так посудить, самое тяжёлое было позади.

— Ужинай одна. Я есть не хочу. К Олесе пойду.

Паша просто вышел из кухни, а Алёна и не стала его останавливать. Добавлять что-то ещё не хотела, да и нечего было. Хотя, может, и стоило расспросить о том, откуда узнал про Никиту. Несмотря на очевидность источника всё же хотелось думать, что Николай не стал бы опускаться до такого.

Она выключила зашумевший чайник, открыла холодильник, но поняла, что от одного вида продуктов к горлу подступает тошнота. Значит, ужин сегодня отменяется в принципе. А ведь раньше ей так нравилось готовить для своей семьи. А теперь семьи нет. От слова «совсем». Но лишить себя права на новое счастье она не позволит.

«Прости. Я вот только увидел смс от тебя»

«Я надеюсь, случившееся не заставило тебя передумать».

Алёна выдохнула с облегчением, когда прочла сразу два сообщения, пришедшие от Никиты. Стоя в душе, куда отправилась, чтобы избавиться от какого-то мерзкого ощущения, она успела передумать миллион мыслей, главными из которых были те, что тесно переплетались со страхом.

Она не хотела терять Никиту. Она не имела никакого морального права позволять хоть кому-то его отнять. Это было бы преступлением против самой себя. И в то же время опасалась, что именно это и случится.

«Не заставило. С Павлом я переговорила. При встрече расскажу. И да — я готова переехать к тебе».

Алёна отложила сотовый на тумбочку, улыбаясь помимо воли. Ответ пришёл тут же, будто Никита только и ждал сообщения, не выпуская телефона из рук.

«Отлично. Не подумай, что тороплю, но когда?»

«А хоть завтра. У меня как раз выходной».

Она сделала глубокий вдох, будто перед прыжком в воду, и даже забыла, как дышать, когда ждала ответа.

«Круто. Тогда с обеда уйду, приеду за тобой. Удобно будет?»

«Удобно. Часа в три дня?»

«Да. И выспись — я тебе завтра вряд ли дам спать)»

Алёна сделала глоток кислорода, вместе с которым пришло облегчение. Возможно, она была неправа, когда оставляла здесь сына одного, но она так устала от того, чтобы думать в первую очередь обо всех, кроме себя. И это нужно было исправлять.

Паша не вернулся ни ночью, ни на следующее утро. Алёна собрала всё самое необходимое, справедливо решив, что вернуться и забрать остальное всегда успеет. Или вернуться домой и остаться, если вдруг у неё не получится с Никитой — тоже. Но о последнем варианте развития событий она старалась не думать.

Когда брала пару книг с полки — она никогда не могла избавиться от старомодной привычки читать «на бумаге» — взгляд её зацепился за фотоальбом. Ему было едва ли не столько же лет, сколько и ей. В потрёпанной обложке, альбом пах временем и историей. Историей её жизни, которая сейчас казалась принадлежащей совсем не ей.

Алёна устроилась на диване, открыла фотоальбом с замиранием сердца. Здесь были и совсем старые фотографии — когда они с Николаем только познакомились. И те, которые она вклеивала, отмахиваясь от комментариев мужа, что шутил над её желанием запечатлеть выпускной сына таким образом. Здесь были и снимки Никиты — когда он был совсем мальчишкой. Улыбчивый, но в то же время серьёзный — он смотрел на неё с фотографий, а Алёна не могла понять, куда делось это ощущение, что тот Никита, который должен заехать за ней через несколько минут — и есть паренёк со снимков.

Раздался звонок в дверь, и она отложила альбом. Вскочила на ноги, будто боялась опоздать куда-то. Стёрла слёзы со щёк, которые появились там совершенно незаметно для самой Алёны. Открыла дверь, и улыбнулась в ответ Никите, который с такой же улыбкой смотрел на неё. Чуть стеснительной, будто виделись впервые за долгое время.

— Готова? — без приветствия уточнил он, входя в прихожую. — Я думаю, мы потом по магазинам съездим, может? Продуктов купим, у меня дома ничего приличного нет. А вечером я ужин приготовлю.

В этом всём было что-то настолько правильное, что Алёна просто шагнула к нему, прижалась, вдыхая ставший родным аромат, смешанный с запахом морозного дня. И когда почувствовала, что Никита обнимает её в ответ осторожно, но крепко, шепнула:

— Я больше не хочу без тебя.

ОТРЫВОК 7

Всё то, что происходит дальше, больше похоже на то, что Алёна оказалась во сне. Больше нет ни мысли о Никите-мальчике-рисующем-танки, зато есть ощущение, что он готов для неё на всё. Он неизменно предупредителен и заботлив. Так, что у неё даже возникает ощущение неловкости. Как будто это не Никита должен предугадывать её желания, а наоборот.