Жена разбирает чемодан в своей комнате. Наши двери ровно напротив друг друга. Спальни абсолютно идентичные: большая кровать, шкаф, стол со стулом, на стене плазма, у окна кресло с журнальным столиком.
Я выхожу на балкон и сажусь в плетеное кресло. На столике предусмотрительно стоит пепельница, поэтому я поджигаю сигарету. Курить я начал после Аниной измены. Никогда до этого не брал в рот сигареты, а тут вдруг резко потянуло. Так и курю до сих пор.
До сих пор помню ее удивленное лицо, когда она увидела меня первый раз с папиросой в зубах. Ничего не сказала, а просто молча отвернулась в сторону. То еще был период, когда мы друг с другом абсолютно не разговаривали. Жили в одной квартире, как соседи. Это длилось три месяца.
Я смотрю на расстилающийся передо мной пейзаж. Отсюда отлично видно пляж и море. Странно, но после тяжелого перелета совсем не хочется спать. Я спускаю на глаза солнечные очки и откидываюсь на кресло. Дверь балкона снова открывается, и выходит Аня. Опускается в соседнее кресло.
— Мне тут нравится, — тихо говорит и поворачивает ко мне голову.
— Мы еще почти ничего не видели.
— Отель новый, хороший. Вид отсюда красивый. Спасибо, Юр.
Я хмыкаю.
— Для семьи старался, — делаю упор на слове «семья» и замечаю, как Аня слегка дергается.
Бросает на меня беглый взгляд и тут же опускает на глаза очки, которые до этого были на макушке. Моя жена может обмануть кого угодно, кроме меня. Уж я-то знаю, что она это сделала, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
— Зачем, Аня? — Задаю вслух вопрос, который меня мучает с тех пор, как она объявила о том, что подала на развод. — Вот зачем ты собираешься разводиться, если в действительности не хочешь этого?
— Если бы я не хотела, я бы не подавала заявление, — отвечает резко.
У меня вырывается смешок.
— Именно поэтому ты плакала тогда на кухне? Потому что очень хочешь развестись со мной?
— Ты тоже этого хочешь, будь честен.
— Я не хочу с тобой разводиться и никогда не хотел. — Поворачиваю к ней голову и внимательно смотрю. — Если бы я хотел с тобой развестись, то сделал бы это еще тогда. — Не уточняю, когда именно «тогда», потому что знаю: она понимает, что я имею в виду ее первую измену.
— Ну и сделал бы. Может, всем бы давно легче стало.
— Кому бы стало легче?
— Тебе. Мне. Нам. А то поддерживаем видимость счастливой семьи, а на деле ведь это давно не так.
— Все в наших руках. Мы еще можем стать счастливой семьей. Как в самом начале.
Аня громко смеется, и я распознаю в ее смехе истеричные нотки.
— Как в самом начале уже никогда не будет.
— Аня, если мы захотим, то будет, — я накрываю ее ладонь своей, но она ожидаемо вырывает руку. Тоже поворачивает на меня голову и пристально смотрит.
— У тебя ведь есть кто-то. — Почему-то я слышу в ее голосе легкий укор.
— Уже нет.
Аня недоверчиво фыркает и уходит с балкона. Я не иду за ней следом, потому что знаю, что в данный момент она хочет побыть одна.
Когда через 15 минут, я возвращаюсь в номер, вижу, что дверь ее комнаты закрыта. Я иду к себе, ложусь на кровать и пытаюсь привести мысли в порядок. Даже если нам все-таки суждено развестись, не хочу тратить эти 10 дней нашего последнего совместного отдыха на ссоры. Я, конечно, был не прав на балконе, сказав ей все прямо в лоб. С Аней нужно быть мягче и действовать окольными путями.
Я уверен на сто процентов, что она не хочет разводиться. Просто любовник напел ей в уши, вот она и поддалась. Если встречу когда-нибудь эту тварь — придушу. Больше этого не будет: любовников, любовниц, измен. Хватит. Склеить разбитую чашку можно. Я верю.
Глава 26. Ревность
— Кто такая Марина? — Я сижу голая на Юре и смотрю на поющий и вибрирующий на тумбочке телефон. Перевожу взгляд на настенные часы: 2 часа ночи.
Юра тоже недоуменно смотрит на свой слайдер.
— В отделе кадров у нас работает.
Звонок прекращается, и экран гаснет. Мое дыхание учащается, но отнюдь не от того, что я продолжаю сидеть на его члене.
— Почему она звонит тебе ночью?
— Не знаю… — Юра подхватывает меня за талию и снимает с себя. Тянется к телефону и берет его в руку.
— Ты собираешься ей перезванивать!? — Кричу в ужасе.
— Ну да, вдруг что-то случилось? Мне кажется, люди не звонят просто так в два ночи.
И он невозмутимо натягивает на себя трусы и выходит с телефоном из комнаты. А я так и остаюсь сидеть на постели, быстро моргая глазами. Меня отрезвляет звук его голоса. Я заворачиваюсь в одеяло и тихо крадусь из комнаты. И в данный момент мне глубоко наплевать, что подслушивать чужие разговоры нельзя.
— Ты меня напугала, — говорит Юра. — Зачем так поздно звонишь? — Он замолкает, видимо, слушая ее ответ. — Давай завтра? На обеде объясню тебе. Сейчас ничего страшного, не переживай. Ладно, давай, спокойной ночи.
Он тушит на кухне свет и направляется в мою сторону. Я не убегаю, не пытаюсь скрыть тот факт, что только что подслушивала его разговор.
— А ты чего тут стоишь? — Удивляется, когда видит меня.
— Кто это такая? — Спрашиваю железным тоном.