Изменить судьбу

— Я скажу тебе, что делать, парень. Для начала выкинь всю эту ерунду из своей головы, понял? Если ты попал в аварию и не попал на чемпионат — значит, так было нужно. Кто знает, что там с тобой бы приключилось? Может что-нибудь гораздо хлеще, чем перелом ребра и временная слабость! И не смей никогда говорить мне, что умереть лучше, чем продолжать жить и бороться! Ты боец или кто? Так будь им не только на ринге, но и в жизни. А ты думал, для чего мы тренируемся?! Только чтобы блестящие медальки, да призовые кубки собирать? Если так, то я очень разочарован в твоих умственных способностях, Идолбаев. К твоему сведенью, мы тренируем свое тело, силу воли и выносливость, чтобы развить в себе силу духа истинного бойца. А настоящий боец никогда не сдается: ни в бою, ни в любых жизненных передрягах. Что для него какой-то там перелом? Тьфу, ерунда, плюнуть и растереть! — я с изумлением смотрел на своего наставника, который разошелся не на шутку и пригвоздил меня взглядом к кровати. Он никогда еще не смотрел на меня так яростно и презрительно — Послушай меня, тебе дико повезло, что ты остался жив. Тебе надо благодарить Бога за это, а не сетовать на несправедливую судьбу. Мало того, твои травмы скоро заживут, от них не останется даже следа — это просто невероятное, сказочное везение, которое ты совсем не ценишь. Вместо этого ты как девчонка развел нюни о том, какой ты слабый и беспомощный… Тьфу, смотреть противно! Тебе не стыдно, Идолбаев? Я думал ты сильный. Ты один из самых лучших моих учеников за всю мою карьеру тренера. Так, пожалуйста, не разочаровывай меня, соберись с силами и направь их на свое выздоровление. Ты что, думаешь это твой последний чемпионат? Размечтался! На будущий год мы обязательно попробуем снова. Но только если ты мне докажешь, что ты настоящий боец, а не размазня. Понял меня?

Я молчал, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Тренер еще никогда не называл меня размазней и девчонкой. Это прозвучало так оскорбительно, что я разозлился и чуть было не наговорил ему ответных гадостей. Но потом я вдруг подумал, а может он прав? Раньше я никогда не ныл и не жаловался, если тренировки казались слишком тяжелыми, так чего же теперь я расклеился и веду себя как сопливый малолетка? Меньше всего мне хотелось потерять уважение тренера, который вот уже несколько лет был мне настоящим наставником и даже в каком-то смысле заменил мне отца, поэтому я собрался с духом и прямо посмотрел ему в глаза:

— Я вас понял, Максим Леонидович. Извините меня за нытье. Это больше не повторится.

— То-то же! — довольно пробурчал тренер, мгновенно сменив гнев на милость, а затем улыбнулся, потрепав меня по волосам — Я знал, что ты можешь быть сообразительным, когда захочешь. Знаешь, Идолбаев, ты мне напоминаешь меня в молодости, такой же целеустремленный и упертый. Это качества настоящего бойца и они сейчас тебе здорово пригодятся. Не думай, что раз ты вынужден здесь лежать, то наши тренировки прекратятся, вовсе нет. Просто они немного перейдут в другую область. Я хочу рассказать тебе одно упражнение, которому научил меня мой дед, когда я в пятилетнем возрасте сломал ногу, неудачно прыгнув с каменных развалин высотой с трехэтажный дом. Я тогда был непоседливым и глупым мальцом. Поспорил с мальчишками, что смогу прыгнуть с самой верхотуры, и прыгнул. Вроде бы приземлился на мягкую травку, как и рассчитывал, да только правая нога угодила в незаметную ямку в земле и хрясь! Перелом голеностопного сустава. В больнице мне наложили гипс и прописали целый месяц постельного режима. Ты знаешь, что это такое для непоседливого пятилетнего мальчишки? Сущий ад: спустя пять дней я уже готов был волком выть и ненавидел свою комнату, а особенно свою кровать! Вот тогда-то дед и заглянул ко мне в гости. Мы с ним всегда были в хороших отношениях, даже когда мне было пять лет, он относился ко мне как ко взрослому. Вот и на этот раз не стал на меня ругаться, как остальные, а просто предложил по нескольку раз в день делать следующее: мысленно собирать из окружающего пространства жизненную силу и направлять ее усилием воли в больное место, чтобы там быстрее зажило. Надо сказать, мой дед был историком и исследователем мудрости восточных стран, всю жизнь изучал восточные искусства и практики и, поверь мне, знал в этом толк. А для меня он вообще был непререкаемым авторитетом и экспертом во многих областях. Так что не удивительно, что я его послушался и стал делать так, как он научил. И что в результате? Гипс мне сняли не через месяц, а всего лишь через три недели, да и то лишь потому, что я начал выполнять дедово упражнение не сразу после перелома, а спустя пять дней. А сейчас настала пора и тебе ознакомиться с этим упражнением. Я тебя научу, что нужно делать.