Изменить судьбу

Мало того, что подруга на меня совсем не злилась, так она еще и великодушно предложила все забыть и сделать вид, что ничего не произошло! Ну просто ангел во плоти, честное слово! Если бы она была мне просто хорошим другом, я бы не раздумывая уцепился за это предложение. Но после предыдущей волшебной ночи для меня больше не существовало прежней Оли Соколовой. Я смотрел на нее сейчас и видел, какой она была ночью, и я понял, что изображать всего лишь просто друга будет мне не по силам. Я так устал претворяться и скрывать свои чувства, устал постоянно сдерживаться и следить за собой, чтобы не делать лишних движений в ее сторону, что при одной мысли о том, что придется дальше это продолжать, все во мне взбунтовалось и сказало четкое «нет!». Да тут еще и Ольга подлила масла в огонь, намекнув, что, мол, я не ценю нашу дружбу и не пытаюсь ее сохранить. Учитывая насколько у меня были расшатаны нервы, неудивительно, что я не сдержался и выкрикнул ей всю правду в лицо. Конечно, я тут же пожалел об этом, так как сразу осознал, в какую глупую западню нас загнал: своим неосторожным признанием я не оставил Оле выбора, и теперь она уж точно сбежит от меня без оглядки — зачем ей такой влюбленный идиот как я, да еще и с наклонностями маньяка?

Но любимая девушка удивила меня во второй раз. Даже не так. Не удивила, а поразила в самое сердце: когда я уже потерял всякую надежду на хоть какой-то ответ, она вдруг ласково обняла меня, робко поцеловала мое плечо и — о чудо! — сказала, что тоже любит меня. Я подумал, что от расстройства мой разум помутился, вот и померещились всякие глюки. Пришлось изобразить глухого на оба уха тугодума и попросить повторить, что она сказала. В ожидании ответа я затаил дыхание, но волшебство не рассеялось, она сказала именно то, что я так жаждал услышать.

Я почувствовал, как с меня снимаются все ограничения, и стираются границы между нами. Меня охватило такое необыкновенное чувство свободы и искрящейся радости, что это невозможно описать словами. Дальше, понятное дело, я ее целовал. Долго. Но мне все равно было мало. А потом…

— Эй, дружище, хватит спать — вырвал меня из раздумий Олин голос — мы почти приехали.

Я открыл глаза и обнаружил, что поезд метро, в котором мы находились, действительно подъезжал к «Чистым прудам». Сегодня мы с подругой собрались навестить дельфинов. А все потому, что накануне Оле звонила Маша и жаловалась, что она совсем про них забыла, и что дельфины без нее скучают. Я их очень понимал: когда мне приходилось уезжать на тренировки по боксу, я тоже безумно по ней скучал, хотя и знал, что на следующий день мы снова обязательно встретимся.

Поскольку сейчас были каникулы, теоретически все дни у нас были свободны. Но на практике из-за моих тренировок и Олиных домашних обязанностей с сестрой, мы половину каникул просидели дома, успев лишь пару раз сходить на каток, да еще пару раз — в кино. Ну а сегодняшний свободный день был посвящен дельфинарию.

Маша открыла нам дверь черного хода, и мы с Олей вбежали внутрь здания, спасаясь от яростной метели, буйствовавшей в Москве уже вторые сутки.

— Привет, ребята. Давно не виделись — поприветствовала нас дрессировщица.

Мы поздоровались в ответ. Пока мы шли в комнату отдыха, девушка на ходу делилась последними новостями:

— С дельфинами все хорошо. Все они полностью поправились, и это подтверждают последние анализы. Борис Аркадьевич теперь появляется у нас не реже раза в неделю: навещает всех питомцев, но больше всего задерживается у Антона. А вы чего так долго не появлялись?

— Да у нас сессия была. А потом мы приходили в себя после нее. Сейчас каникулы, но на этой неделе они закончатся, поэтому мы приехали сегодня — пока еще есть возможность — просветила Машу Оля — Ты говорила, что дельфины спрашивали обо мне. Кто именно?

— Да в общем-то все по очереди, кроме близнецов. Но больше всех тебя вспоминал, конечно, Тим — улыбнулась девушка — все расстраивался, что некому внятно ответить на его вопросы. Мы, конечно, стараемся удовлетворить его любопытство, но знаешь, своими вопросами он часто ставит нас в тупик и мы не представляем, как на них отвечать, потому что мы о вещах, о которых он спрашивает, никогда не задумывались или считали их само собой разумеющимися.

— Да, Маш, я понимаю, о чем ты говоришь. С Тимом всегда так: он заставляет посмотреть на нас и нашу жизнь под другим углом. Ну, раз так, то первым мы, пожалуй, навестим, его. Да, Адам?

— Как пожелаешь, подруга. Мне все равно, куда мы пойдем, лишь бы с тобой.

Дрессировщица кинула на меня заинтересованный взгляд, но ничего не сказала. И вскоре мы оказались в комнате морского исследователя людей. Дельфин выразил свой восторг от нашего прибытия веселым кувырканием в воде. И давай тут же стрекотать что-то на дельфиньем языке, почти выпрыгивая из бассейна. Я стоял в сторонке и наблюдал, как Оля и Тим чуть ли не обнимаются от радости, как вдруг до меня долетела яркая дельфинья мысль: