Изменить судьбу (СИ)

- Сегодня третье. Осталось двадцать один день. Три недели… - всё так-же, глядя в кружку, произнесла она, потом повернулась ко мне, - я не хочу потерять ни одного из этих дней. Я хочу, чтоб ты жил у меня. Все эти дни.

- Света, твой отец…

- С папой я поговорю.

- Дело не только и не столько в нём. У меня есть свои дела, тренировки, друзья, семья в конце концов. Мама, папа, бабушка. Я не готов к тому, чтоб быть игрушкой у девушки. Пусть даже у очень красивой и дико сексуальной девушки. К тому же двадцать четвёртого я только получу вызов. Надо ещё будет билеты купить, одежду, обувь, собраться и прочее. У меня ещё денег нет, надо будет или занимать, или брать какой-нибудь кредит.

- У меня есть деньги, ты мне сегодня дал, я могу тебе отдать… Нет, не отдам! Вдруг ты не найдёшь денег и не уедешь.

- Хватит обо мне. Скажи лучше, когда у тебя следующий экзамен? Ты, кстати, так и не сказала, как сегодня сдала.

- Это не важно.

- Наоборот, только это и важно. Тебе надо сосредоточиться на учёбе. Свет, ну что с тобой? Ещё только сегодня утром ты грозила мне всяческими карами за влюблённость в тебя. А сейчас киселём растеклась.

Во входной двери заскрежетал ключ.

- Вот, Андрей Витальевич пришёл. Он сам откроет? – Света молча встала и пошла открывать. Потом так-же молча вернулась в кухню.

- Дочь! Что за вид? Он тебе сделал что-то? – Андрей Витальевич, разувшись прошёл на кухню. Увидел меня:

- Что он тебе сделал? – рыкнул он, - скажи, я его на лоскуты порву, - от Андрея Витальевича явственно пахло свежеупотреблённым коньяком.

- Сегодня Слава ночует у меня, - сказала Света тоном, не допускающим возражений, - это не обсуждается. Слава, я буду в комнате, как наговоритесь, приходи, сказала Света, вставая.

- Ну и что это было? – спросил Андрей Витальевич с обескураженным лицом.

- Я не знаю, как это объяснить. Вобщем, сегодня Света поняла, что влюбилась. И теперь пытается сделать из меня свою игрушку.

- Ну так женитесь. Какие проблемы? Живите здесь, я вам большую комнату отдам, мне и маленькой хватит, тем более я и дома-то не бываю. А там, может и вообще съеду, есть у меня на примете…

- Андрей Витальевич, вы не поняли и не всё знаете.

- Что, беременная?

- Да нет-же. Я не хочу этого.

- Не понял! Это ты мне сейчас сказал, что собираешься поматросить и бросить?!

- Да что-ж вы не слушаете-то! Андрей Витальевич! Это спонтанная влюблённость. Никто не знает, когда она затухнет. А если мы поженимся, детей заведём, а Светка вдруг начнёт налево ходить, что тогда? А она может как влюбиться, так и разлюбить. К тому же нам только по восемнадцать. У меня за душой ни гроша. Света учится. И пусть учится, Она выбрала серьёзную сложную профессию, пусть на этом и сосредоточится. А я уехать собираюсь. В другой город. Надолго. Возможно, навсегда. Вот она и расстраивается. К тому-же и уезжаю я не завтра, кто знает, что произойдёт до моего отъезда. Может она кого другого встретит. И полюбит по серьёзному.

Андрей Витальевич достал из холодильника начатую бутылку коньяка, из шкафа две стопки, поставил всё на стол и сел сам. Разлил.

- Ничего не понимаю.

- Андрей Витальевич, я хочу уехать. Далеко. На север. И я уеду. Это решение было принято мной ещё до того момента, как я встретился со Светой. И оно не подлежит пересмотру. Света – красивая, умная девочка. Влюблённость эта пройдёт. Я думаю, скоро. Будут и другие. Но ей обязательно надо доучиться. А мне обязательно надо на север.

- А на север-то зачем? Ты – парень смелый, боевой, хочешь я тебе направление пробью в школу милиции, - он закинул в себя коньяк.

- Нет, не хочу. И я вам уже говорил, почему.

- А на север, значит, хочешь.

- А на север мне надо. Если судьба, и Светкина влюблённость не угаснет, мы и через семь лет, и через десять друг друга найдём. А если нет, то и сейчас незачем.

Андрей Витальевич закинул в себя ещё стопарь.

- А на север-то тебе зачем? Если не секрет.

- Не секрет. За длинным рублём.

- И только-то? Я думал о тебе лучше.

- Андрей Витальевич, скажу вам по большому секрету, только из-за Светки, потому что она мне не безразлична. Грядут хреновые времена. И это я ещё очень мягко выразился. Вы-же видите, куда всё катится. Сейчас, вот прямо сейчас, последняя возможность что-то сделать. Получить образование, получить квартиру, если есть такая возможность, или улучшить условия. Андрей Витальевич, я понимаю, что вы мне не верите, вон усмехаетесь скептически. Но я сейчас совершенно серьёзно говорю. И вы, как мент, увидите, насколько всё будет хреново. Да вы, наверняка и сейчас видите, как общество деградирует. И про московских ментов наверняка знаете. А это – звонок. Очень громкий звонок. И ещё. Если у вас есть накопления, особенно если большие накопления, больше пятисот рублей, я вам настоятельно рекомендую их потратить. На то, на что вы их копили. Потратить до 1991 года. Потому, что в 1991-м они, как в той сказке про золушку, превратятся в тыкву.

Андрей Витальевич слушал меня со всё расширяющейся улыбкой.

- Да ты, никак, прорицатель.