Изменить мир (СИ)

И в этот момент грянуло! Ослепительная молния, похожая на огромное разветвлённое дерево ударила прямо в мерцающий шпиль, окутала шар и побежала вниз по серебряным жилам, прямо к рукам женщины. Тело её натянулось струной и становилось ясно, что ей больно, очень и очень больно. И тогда вперед шагнул мужчина и положил свои руки поверх ладоней женщины. Не помогло — тела теперь уже обоих било и корёжило всё возрастающей силой стихии. Казалось, что ещё миг, они рассыпятся, опадут невесомой чёрной пылью. Размах неуправляемой стихии уже почти достиг апогея, когда от группы людей отделился ещё один мужчина и бросился к тем двоим. Достигнув их, он в отчаянном рывке прорвался сквозь переплетение золотых молний и прижался к спине первого мужчины, обнимая руками сразу обоих.

И в тот же миг буйство стихии сменилось мягким, умиротворяющим сиянием, окутало всех троих ласковым коконом, осыпало тающими искрами. Картинка приблизилась, показывая крупным планом лица людей: тех, что в отдалении — восхищённые, тех, что у башни — полные внутреннего спокойствия. И Аля проснулась, всё ещё под впечатлением открывшейся во сне чудесной сцены. Она полежала, осмысливая свои видения — было ясно, что это неспроста, что её как-то учили, к чему-то готовили, объясняя, что тройной союз двух мужчин и женщины не прихоть, а необходимая составляющая принятия Силы.

— Доброе утро, госпожа.

— Доброе утро, Ян.

«А как он узнал, что я проснулась?»

— У вас дрожали ресницы, — мягко проговорил Ян.

Аля чуть фыркнула, открыла глаза, рассматривая лицо сидевшего рядом мужчины. Она впервые просыпалась в такой компании, да о чём там говорить, она впервые была не одна в комнате, если не считать редких случаев, когда мать приходила будить нерадивую дочь.

Аля снова закрыла глаза, чувствуя, как под веками вскипают слёзы. Почему? Раньше мать раздражала, общение с ней было тягостным и обидным, а сейчас девушке жаль, что возможно они больше никогда не увидятся.

— Госпожа, вам плохо? — тревога в голосе Тора была неподдельной.

— Что?

— Вы побледнели, госпожа, — проговорил Ян.

— Ничего, — Аля несколько раз глубоко вздохнула, — ничего, я в порядке.

И тут же поняла, что это неправда — очень хотелось посетить туалет. Она покраснела, как только осознала, насколько силён «зов природы».

— Госпожа, позвольте, я помогу, — Ян, казалось, понял без слов и, подхватив девушку на руки, направился к неприметной двери в углу.

Там и обнаружилось искомое. Ян осторожно опустил девушку на пушистый коврик и вышел. Аля растеряно проводила его глазами и потянула подол рубашки вверх. Уже поправляя её, она вдруг поняла, что не видела здесь других женщин, кроме Талины. Кто же тогда переодевал её? Мокрые джинсы, куртка, свитер, бельё, в конце концов! Неужели… кто-то из мужчин? Мысль о том, что они видели её жалкое тощее тело, вызвало стыдливый жар. Девушка опять вздохнула, огорчаясь не столько переменам, сколько их стремительностью. Рядом с унитазом нашлась раковина, встроенная в столик из какого-то гладкого камня, светло-серого с голубыми и сиреневыми прожилками. Аля провела рукой по нему, наслаждаясь шелковистой поверхностью. Странно, но камень словно льнул к ней, подставляясь под ласку, как большой кот. Девушка плеснула водой в лицо и поискала глазами полотенце. Что-то смутило в отражении, непонятное и непривычное, и она, так и не вытерев капли, взглянула пристальнее. Охнула, приблизила лицо к зеркальной поверхности, словно пытаясь рассмотреть подробности, коснулась отражения дрожащими пальцами, потом провела по щеке. Это было не просто неправильно, это было невозможно: там, где ещё недавно багровело пятно, струилась замысловатая вязь изящного рисунка. Аля очертила кончиками пальцев завитки, ощутила давление — странное ощущение, очень странное, будто это её и не её лицо.

Девушка медленно опустилась на унитаз, тупо глядя на стену. Когда-то в детстве, мечтая избавиться от уродливой метки, она думала, что обрадуется. Но сейчас… сейчас, в тот момент, когда мечта осуществилась, Аля не чувствовала ничего. Пустота. Гулкая и страшная, потому что за всё нужно платить, и чем сильнее желание, тем тяжелее плата.

И, кажется, она догадывалась, какую плату потребуют у неё Силы за осуществление этой мечты.

— Хотела избавиться от уродства? Хотела любви? — спросила себя Аля. — Вот и получай всё и полной ложкой. Даже муж появился, вернее целых два. Что же делать теперь? Что же мне делать? Мне с одним-то не нравилось, а тут целых двое!

Девушка закрыла глаза, осознавая произошедшее, жалея себя и других. И тихонько поскуливая от безысходности, сделала первую и довольно жалкую попытку разобраться в своих чувствах.

— Ян, тебе не кажется, что госпожа задерживается?

— Предлагаешь войти и проверить? — в голосе Яна не было издёвки, только усталость.