Изменить этот мир

Идти прямо из дома на дело было слишком глупо, поэтому я на метро добрался до Кузьминок и там вышел. Постаравшись максимально быстро покинуть все светлые пятна от фонарей и остановок, я скрылся в тени, медленно прохаживаясь по темным переулкам и тротуарам. Фонари и светлые места я всегда обходил – нет никакой необходимости в том, чтобы меня заметили. Хорошенько замаскировавшись, точнее, убедившись в том, что меня никто не заметил, я с наслаждением перешел на медленный променад, который помогал вработаться и поймать нужное настроение.

С одной стороны, ночь успокаивала, сглаживая эмоции и улучшая настроение, а с другой стороны, она продолжала держать меня настороже, ведь темнота создает слишком загадочную и неуверенную атмосферу. Из темноты всегда может появиться кто-нибудь, причем это может случиться очень неожиданно, так что среагировать будет трудно. Лучше всего, если этим неожиданно появившимся буду я. Следуя данному принципу, я перемещался так, чтобы не попадать в световые пятна фонарей. Такая возможность терялась только у больших дорог, мощное освещение которых не позволяло тьме распространяться, а значит, и мне подходить к свету не было серьезной необходимости.

Особенно приходилось учитывать то, что по большим дорогам очень часто проезжали милицейские машины. Возможно, они ехали по делам, а может быть, они осматривали свою территорию на предмет различных правонарушений. Я знавал много случаев, когда у одиноких путников, которым я и был на данный момент, проверяли документы, а иногда и допытывались, куда и зачем они направлялись. Такие вопросы не входили в мои планы, поэтому тьма была моим прибежищем. Она была покрывалом, скрывавшим меня от окружающего мира, и в то же время во многом мир был скрыт от меня, ведь все, что происходило в темных местах, где меня еще не было, было совершенно неведомым, я мог ориентироваться только по звуку. Не сказал бы, что в таких условиях удобно работать, но выбирать не приходилось.

Вот слева послышался тихий смех и шепот, потом звуки поцелуев и шорохи. Здесь мне было делать нечего, любовь – хорошее чувство, если оно является чувством, а не смесью желаний, подкрепленных инстинктами.

Тишина ночного города – понятие относительное. Машины еще продолжали сновать туда-сюда, создавая определенный легкоузнаваемый гул, из окон многих квартир на улицу неслись телевизионные трансляции. В основном это были тупые сериалы или какая-нибудь другая гадость, мне это было безразлично. Каждый человек имеет право на тупость, за нее не убивают, во всяком случае, пока что.

Я шел недолго, минут пятнадцать-двадцать, когда услышал обнадеживающие звуки. Пьяные вопли распространялись с удивительной громкостью – вероятно, они могли бы перекрыть любую работающую сигнализацию. Пока я добирался до места пьянки, ориентируясь на звуки, мой мозг уже напоминал про давние фантазии: разрубание плевальщика огненным мечом, расстрел парней под Настиными окнами. Вспоминая последнюю фантазию, я злобно улыбнулся. Весело получалось, фантазия может оказаться вещей. Снайперской винтовкой я так и не обзавелся, но ножи уже давно меня убедили в своей эффективности.

Нервное возбуждение уже охватило меня. Неужели я дождался подходящего случая? Когда до этих паразитов оставалось совсем немного, мне уже трудно было себя контролировать. По телу пробегала мелкая дрожь, мысли путались в голове, прокручивая разные планы. Трудно было сосредоточиться. В таком состоянии на охоту лучше не ходить. Смутно я уже понимал, что сильно изменился, прошлый спокойный и рассудительный охотник отошел на дальний план, теперь в борьбу вступил охотник, жадный до крови, злой и беспощадный.

Вскоре я добрался до них. Всю картину происходящего разглядеть было нелегко, потому что компания, состоящая из трех человек (недаром говорят «сообразить на троих», и почему так повелось?), сидела под окнами задней стороны девятиэтажного дома на каких-то пеньках и бревнах, что-то весело обсуждая и прерывая обсуждение громкими воплями. Вероятно, так из них выходила лишняя энергия, которую они в силу своей тупости не могли направить на что-нибудь полезное. Если бы не свет от окон, что-либо разглядеть вообще было бы невозможно, а так я занял удобную позицию неподалеку. В такой темноте и при таком шуме им меня было не обнаружить.