Изменить этот мир

За всю свою жизнь я дрался не более четырех раз, но гимнастическая подготовка всегда мне помогала. Почти непробиваемый пресс, который я продолжал качать изо дня в день, да и остальные мышцы туловища хорошо сдерживали полученные удары. Плюс ко всему можно было добавить «бешеную реакцию», как ее раньше называли друзья, особенно после того случая, когда с прилавка прямо перед нами сдуло сторублевую бумажку, а я сумел ее подхватить на лету. Единственный минус этой реакции состоял в том, что я не всегда знал, когда она себя максимально проявит. Такой вывод я сделал после одной из игр в волейбол, который был очень популярен в нашем классе. В тот день одноклассник с другой стороны площадки со всей силы ударил мяч ногой вместо обычной подачи, и тот летел точно в меня. В обычной ситуации я просто уворачивался, теперь же правая рука вылетела вперед и перехватила этот мяч без всякого вреда для себя. Что меня подвигло к этому, я не знал, все было сработано на каком-то высшем уровне. Но эпизод мне очень понравился и запомнился на всю жизнь. Хотя я не знал, когда точно смогу рассчитывать на свою реакцию, но я точно знал, что она меня не подведет.

Все драки, которые проходили у нас в школе, во всяком случае, со мной, всегда заканчивались мирно. Самый смешной эпизод был, когда я разбил своему противнику нос, а он мне губу, и (как сейчас помню) мы оба отмывались у одной раковины, останавливали кровь и подшучивали друг над другом. Прямо какой-то микс файт получился: сначала подрались, потом побратались.

Сейчас же я понимал, что все намного серьезнее, но все равно – применять оружие я буду только в экстренном случае, когда будет серьезная угроза моей жизни (или «целостности моего организма», как пошутил я про себя). Самое удивительное, что страх ко мне так и не приходил. Наоборот, я чувствовал, что пришло мое время, случай сам нашел меня.

Несмотря на то, что внутренне я весь собрался и был готов к побоям, удар в живот все-таки оказался приличным, практически пробив мою оборону. Согнуться до конца я не успел. Удар в голову откинул меня назад на могильную плиту, нога зацепилась за камень, и я, ударившись головой о надгробие, завалился на землю. Главное в то время, когда тебя бьют – это закрыть все жизненно важные органы, поэтому я закрыл голову руками, сложился калачиком, закрывая солнечное сплетение и пах. Дальше меня били уже ногами по туловищу, видимо, стараясь попасть по ребрам, по голове (точнее, по рукам, ее закрывающим). По ногам ударили всего несколько раз; больше наступали, чуть не сломав пальцы. Так как заборчик, огораживающий могилу, не давал всем сразу подойти и избивать меня, то несколько раз я слышал, как кто-то менялся. Какой-то пропитой голос периодически просил, чтобы ему тоже дали поучаствовать.

Как мне показалось, били несколько минут, но я терпел, об оружии даже и не думал. Единственное, чего я опасался, это чтобы они не полезли в рюкзак или чтобы не заметили нож на ноге, а в остальном все было нормально. Нельзя сказать, чтобы меня избивали каждый день, поэтому насчет нормальности я говорю относительно. Мысль о том, что скоро мне представится возможность сделать мир чуть чище, грела изнутри, давала силы и даже какое-то внутреннее злорадство. Видимо, притомившись, они добавили несколько хороших пинков, и я услышал, как они стали удаляться. Приподняв голову, я лишь краем глаза увидел пролетающую над головой бутылку, которая тут же разбилась о надгробие и осыпала меня осколками. Дружный хохот разнесся по всему кладбищу, и орда отправилась восвояси.

Нельзя было их упустить, но и подняться оказалось не так-то легко. Руки и ноги сильно болели – три-четыре удара по ребрам хорошо попали, но, похоже, переломов не было. Пальцы на руках разгибались с большим трудом, боль только сейчас накатила мощной волной. Хорошенько ощупав себя и сделав пару глубоких вздохов, я почувствовал, что прихожу в себя. Медленно, очень медленно ноги стали расходиться, и кровь более резво побежала по сосудам. Орда этих варваров удалялась неторопливо и с громким шумом. Именно поэтому я назвал их ордой. Причем слово «орда» родилось из оркских романов. Те вечно бродят из книги в книгу огромными ордами, шумя, гадя и разнося все вокруг. В играх я очень часто выбирал эту расу, но в жизни я был категорически против них. Орки должны жить в сказках и фэнтезийных романах, а не на улицах нашего города. Пора было это исправить.

Проверив, чтобы на могиле не осталось следов моего пребывания, кроме отпечатков кроссовок и вмятин на земле, я натянул перчатки и пошел следом за ордой.

Оказалось, что следить за такой оравой не так уж сложно. Шел я параллельными дорожками, скрывался за деревьями и кустами. Главное, как я понимал – не делать резких движений, которые обычно привлекают внимание, идти спокойно, не вызывая никаких подозрений у возможных очевидцев.

Шли пацаны медленно, о чем-то постоянно болтая. Слов мне не было слышно, но по периодическому хохоту можно было догадаться, что настроение у них хорошее.