Изменить этот мир

Первую половину дня я добивал недоколотые дрова, зато после обеда оставшаяся часть дня принадлежали мне безраздельно. Чем я и воспользовался, отправившись в лес с новыми ножами. Идти пришлось минут тридцать, прежде чем удалось найти хорошее место, главным показателем которого была безлюдность. Все, ближние места были не просто истоптаны, но и продолжали истаптываться до сих пор всякими любителями погулять. И чего они там искали? Разве что сморчки – другие грибы пока еще не спешили показать себя. Притом что многие так называемые грибники еще любят ходить и орать друг другу: «Ау!» через каждые пять минут – можно подумать, у нас в лесу можно заблудиться, хотя для таких людей, видимо, нет ничего невозможного.

Но брюзжать я не стал. Слишком хорошее было настроение, ведь мне так не терпелось попробовать ножи в действии. Когда стихли последние голоса, я прошел еще километр, когда натолкнулся на поваленную сосну, которая была сломана сильным ветром или грозой. Но сломана она была лишь наполовину, так что из земли торчал столб метра три высотой, а вокруг было немного свободного места. Конечно, сосна своей смолой могла сильно испачкать ножи, но лучше испачкать ножи, чем терять время в поисках другого места.

Не забыв надеть перчатки – руки ведь с самого начала должны привыкать к правильным действиям – я начал, как всегда, с ударов. Пробовал самые разнообразные удары, как колющие, так и режущие, причем использовал обе руки – вдруг левая тоже пригодится. А если не пригодится, тогда тренировка пойдет для общего развития ловкости и координации движений. Ножи показали себя великолепно – срезали кору и крошили дерево так мощно, что, если бы это был живой противник, я думаю, мясо для шашлыка уже было бы готово. А вот с метанием дело обстояло похуже. Ножик подлиннее постоянно врезался то боком, то ручкой, поэтому его я долго не мучил. К сожалению, как я и предполагал, все разнообразие ударов отразилось на нем в виде смоляных пятен и потеков. Я попробовал оттереть лезвие тряпочкой, но эффект был минимальным. Пришлось убрать его так, дома постараюсь с ним разобраться. А вот второй ножик – тот, что предназначался для руки – показал себя очень даже неплохо. Неплохо – это даже мягко сказано: через час он у меня втыкался семь раз из десяти, а еще через час уже девять из десяти, причем точность составляла погрешность не более десяти-пятнадцати сантиметров. Единственное, что вызывало подозрение, так это расстояние: я бросал не дальше чем с четырех-пяти метров, а кто знает, с какого расстояния придется бросать в потасовке? Но сейчас у меня был душевный подъем, и даже то, что дома придется отчищать ножи, да и ножны тоже, от смолы, не сильно портило настроение.

Солнце уже собиралось закатиться, так что пора было идти домой. К этому времени остатки дерева превратились в трухлявые лохмотья – во всяком случае, на первый взгляд и издали. По дороге я еще несколько раз пробовал метать нож и все время с неизменным успехом.

Может, я подсознательно выбрал метательный нож, а может, как раз длинное относительно ручки лезвие давало такой эффект. Так я рассуждал сам с собой, взвешивая все за и против по поводу решения метать нож во время уничтожения врагов этого мира. Пока что побеждало «за», ведь теперь промахов практически не было.

Дома меня ожидал сюрприз, причем довольно плохой (сюрпризы редко бывают хорошими) – сильно расстроенная бабушка и озлобленная мама. После долгих расспросов и вытягиваний информации я, наконец, сумел понять картину произошедшего.

Есть у нас в деревне один пьянчуга, Спиридоном зовут. Пьянчуг в деревне всегда хватает, но этот переплюнул всех (его чаще называли Стыридон). Все бы ничего, но в последнее время он стал слишком наглым и задиристым. Все ему нипочем, его уже и били пару раз, а все равно лезет. Бутылку не дадут, так сразу какую-нибудь гадость сделает. На этот раз он вломился на наш двор. Мама, конечно, его погнала отсюда, но он уходить не хотел, просил денег на бутылку или просто выпить. Когда маме это надоело, она ему выдала по полной:

– Ах, ты выпить хочешь, чмо болотное?! – С этими словами она принесла ведро воды и вылила на Спиридона.

С головы до ног окатила. После этого развернула и пинками выгнала восвояси. Но тот ушел не сразу – сначала обоссал наш забор и только потом под очередную дурацкую песню отправился восвояси.

Как ни странно, это происшествие только улучшило мое настроение, ведь теперь появился очередной объект. К сожалению, с ним придется подождать. Если убить его сейчас, то подозрения явно падут на нашу семью, а это никого не порадует.

– Ну, ничего, Спиридон, погуляй еще немного, скоро встретимся, – злорадно подумал я, а маму спросил: – Может, ему морду начистить?

– Не стоит, потом еще в милицию загребут, если случайно ему что-нибудь сломаешь. Бог накажет, – тихо сказала она и тут же добавила более уверенно: – Я не сомневаюсь, что он свое получит.

– Думаю, ты права, – мысленно ответил я и пошел спать.

Сегодня был трудный день. Такие дни должны считаться минимум за два, хотя организм, по-моему, так и считает.