Изменяющие облик

Кэриллон встал и выпрямился во весь рост. Чэйсули были высокой и статной расой, но немного нашлось бы равных ростом Хомейнскому принцу. Только глаза Кэриллона выдавали, чего стоит ему удержаться на ногах:

- Если я не могу доехать до моего города, тогда и говорить нечего о том, чтобы его освободить!

- Кэриллон, - мягко сказала Аликс. - Это не больно. Ты только станешь сильнее.

Он взглянул на нее и протянул руку: след наручника был воспаленным, из ранок сочилась лимфа.

- Мне нет дела, болят у меня руки, или нет. Разве я не научился терпеть боль?

Дункан положил руку на плечо Аликс, словно призывая ее к молчанию.

Мгновением позже она поняла: ее слова ничего бы не изменили. Иное дело - речи Дункана.

- Хомейна бьется в муках, ты не можешь этого не знать, - сказал Дункан. Да, это тяжело сознавать, особенно если ты принц этой земли и когда-нибудь должен будешь взойти на трон. Однажды Чэйсули отвергли истину пророчества - и поплатились за это. Если ты отвергнешь ее, Кэриллон, ты тоже заплатишь за это.

- Я не Чэйсули, - раздраженно ответил Кэриллон. - Пророчество Изменяющихся не может предсказать, что случится с хомэйном. Меня в нем нет.

- Этого ты не можешь знать, - спокойно возразил Дункан. - Как и любой другой человек. Если ты хочешь выжить, ты должен следовать предначертанному пути. Это Пророчество предсказывает, что произойдет с тобой, мой господин, несмотря на то, что ты хомэйн. Я думаю, ты тот самый Мухаар, о котором говорит Пророчество - тот, кто остановит кумаалин, тот, кто вернет нашему народу мир и родные земли.

На лице Кэриллона отражалось усталое недоверие. Дункан вздохнул:

- Мы не можем изменить Пророчество. Но противостоять черной магии Айлини мы умеем…

- Не хочешь же ты сказать, что все случившееся было волей богов? оборвал его принц. - И смерть моего отца…

- Человек должен умереть до того, как его сын станет мужчиной, - мягко ответил Дункан. - И Чэйсули должен вновь воссесть на трон Хомейны.

Кэриллон заметно побледнел:

- Чэйсули? Ты говоришь, что Хомейна попадет в руки оборотня?

Аликс встала между ним и Дунканом, страшась, что не сможет погасить этот взрыв чувств, и коснулась руки Кэриллона, сжимавшей рукоять меча:

- Я узнала, что когда-то эта земля принадлежала Чэйсули, - мягко сказала она, - еще прежде, чем в нее пришли хомэйны. Чэйсули отдали трон твоим предкам.

Дункан не отрицает твоих прав на трон. Он хотел сказать, что ты получишь его прежде, чем он будет вновь отдан Мухаару-Чэйсули. Разве мы не можем стать одним народом?

- Ты будешь править в Мухааре, господин мой, - спокойно сказал Дункан, но только если мы поможем тебе в этом.

Кэриллон не ответил. Аликс улыбнулась и проговорила с ласковой настойчивостью:

- Я не позволю им повредить тебе. Обещаю.

Свободной рукой он провел по ее лицу:

- Тогда моя судьба в твоих руках.

- Нет. Твоя судьба принадлежит тебе. Толмоора.

***

Чэйсули вошли в Мухаару под покровом темноты. Кэриллон, который все-таки согласился в конце концов на то, чтобы его лечили магией земли, ехал на атвийском коне.

Сверкающее великолепие города исчезло под ударами магии Айлини. Стены лежали в развалинах и были обезображены, словно какой-то дьявольский огонь выжег самое силу и жизнь. Многие дома лежали в развалинах, в других не было заметно никаких признаков жизни. Они смотрели в темноту пустыми глазницами окон.

Аликс, дрожа, прижалась к Дункану. Там и тут появлялись темные фигуры, мгновенно исчезавшие при виде всадников - боялись чародейства Айлини.

Хомейна… Дункан остановил коня и подождал, пока вокруг него соберутся воины.

- Мы пришли слишком поздно, чтобы защитить город от Айлини, - сказал он, но защитить Хомейну-Мухаар еще сумеем. Если падет дворец, падет и держава.

- Дворец выстоял и против сильных врагов, никто из них за века не вступил в Хомейну-Мухаар, Изменяющийся, - ответил Кэриллон. - И перед черным чародейством он устоит.

Дункан медленно поднял руку и указал на еще дымящиеся руины домов:

- Воздух пахнет смертью. Так ли уж важно, сделали это люди или чародеи?

- Что ты сказал? - Нахмурился Кэриллон.

- Только то, что если ты будешь продолжать верить в то, что Шейн не может быть побежден и дворец, в котором он скрывается, не может пасть, то ты просто глуп, - Дункан горько улыбнулся. - Кэриллон, когда-то мой народ в гордыне своей решил, что с хомэйнами не стоит считаться. И видишь, что из этого вышло?

Тинстар достаточно силен. Если Хомейна-Мухаар может быть взята - а каждый замок может пасть - Айлини захватят ее.

- Я не отрицаю силы демона и его могущества. Достаточно просто видеть, что он уже успел сделать. Но тяжело думать, что вся сила этой земли заключена в одном Мухааре, - Кэриллон закусил губу. - Я думаю, что не слишком похож на своего дядю, но сделаю все, чтобы Хомэйна не попала в лапы Беллэму.

- Мы почти ничего не сможем сделать здесь, рухо, - заметил Финн. - Едем в Хомейну-Мухаар.

Дункан еле слышно вздохнул, потом выпрямился в седле и кивнул:

- То, что мы делаем сейчас, быть может, определит судьбу Чэйсули, - он обернулся к Кэриллону. - Ты все еще веришь, что мы желаем роду Мухааров только зла?