Изменяющая судьбы (СИ)

- Вот и будет повод в него плотненько влиться!

- Но у меня даже подарка нет!

- Ничего страшного, потом подарим, в конце концов, к подаркам он не привычен, ибо детство трудное было.

- Неужели и игрушки деревянные, в полу прибитые? – ехидно поинтересовалась у нее девушка, невольно заразившись праздничным настроением.

Тамара с Агнешкой переглянулись и прыснули со смеху.

- Слушай, а понтифики не против? – опомнилась девушка.

- Не, - махнула рукой Тамара, заводя компанию в лифт, - Гай уехал в Европу, а Марк сам разрешил, я спрашивала.

С уговорами Тамары и снисходительным молчанием Агнешки Лина была все-таки перепровождена вниз, в маленькое кафе для сотрудников-смертных, и усажена на стул.

Кафе не было по особому оформлено, но в легких диванчиках у стены, небольших столиках и стульях с красивыми гобеленовыми подушками, намечалась какая-то домашняя уютность. Лина бывала в этом заведении и раньше, когда сильно задерживалась с уроками у старого мага, ужиная тут, прежде чем поехать домой.

В кафетерии уже были соединены два стола, на которые водрузили большой шоколадный торт, легкие закуски и бутылки с вином и пара пакетов апельсинового сока для мартини.

Сам именинник сидел во главе стола с довольным видом и по-детски радостно улыбался, наблюдая как деятельная Тамара, подхватив на подмогу Ольгу и Олега, устраивает праздничный банкет.

…

Авраам Моисеевич быстро, почти бегом пересек расстояние от библиотеки до кабинета высшего. Лоренца с удивлением следила за приближением старого мага, обычно за ним такой прыткости не наблюдалось.

- Марк у себя? – бросил он на ходу секретарше и, не дождавшись ответа, открыл дверь к понтифику.

Марк удивленно поднял глаза. Мало кто смел к нему влетать в кабинет, не постучавшись. Разве что за Филиппом и Дитрихом такая привычка наблюдалась, но отучить ученика от нее понтифик надежду потерял, а лучшего друга перевоспитывать не собирался.

Авраам Моисеевич уселся по-хозяйски в кресло и без всяких приветствий выложил свои известия:

- Я знаю, какие заклинания составляют блок Алиночки.

Марк откинулся на спинку своего кресла.

- Значит, “Цепь” все-таки подтвердилась?

- Да, она скрепляет «Молебен молчания» и “Щит Габриэля”.

«Молебен молчания» был аналогом кланового «Зеркала», заклинания, накладываемого магами на каждого ментала, поступающего в Паноптикум.

“Зеркало” было необходимо, чтобы, с одной стороны, обезопасить всех окружающих от неожиданного проявления способностей ментала, с другой стороны, – сам человек был таким образом защищен, чтобы в случае неприятностей, его не могли использовать во вред себе и окружающим. Это заклинание делало способности человека пассивными.

«Молебен молчания» действовал почти так же, добавляя при этом инерционное противодействие той же силы, с которой применяется талант. Именно этим и объяснялись постоянные головные боли Алины, как только она пыталась работать с реальностями – «Молебен» ударял по инерции обратно.

“Щит Габриэля” был разработан орденскими магами именно для ткущих и запирал талант ментала для изменения собственной жизни. Видящий будущее попросту мог видеть собственную судьбу.

Но ставить два почти одинаковых заклинания на одного человека смысла не было.

- Кому-то очень сильно не хотелось, чтобы девочка вообще могла пользоваться своими способностями и на нее наложили все возможные. «Молебен» я точно распознал, подозреваю, что там еще «Вспышка света» и, возможно, «Хорал». Ее, образно говоря, засунули в колбу и намертво закупорили.

Четыре мощных щитовых заклинания? С чего бы это?

- Но это еще не все, Марк. Под этими заклинаниями стоит фундамент из старых, почти развеявшихся заклинаний, он более мощный, но сквозит дырами, как будто ставили наспех. Это и позволяло девушке использовать свои способности. Помните, она рассказывала про свою молодость?

- Зачем? – искренне удивился понтифик, - Зачем закрывать Лину такими щитами?

- Они знали, кем именно она является, - уверенно ответил ему старый маг, - и знали побольше нашего.

Марк в раздумье встал из-за стола и прошелся по кабинету. Появилась одна мысль, как-то отвечающая на данный вопрос, но это было настолько нереально, что понтифик отбросил было ее в сторону, но все же решил уточнить.

- Что нам известно о ее семье?

- Ничего серьезного, - маг потер переносицу, - Обычная стандартная смертная семья, родители оба москвичи, Лина у них поздний ребенок и единственный.

- А помимо этого?

- Алиночка многого не рассказывает, - пожал плечами старый еврей.

Марк подошел к столу и нажал кнопку коммуникатора:

- Лоренца, мой ученик поблизости?

- Да, господин.

- Попроси его зайти.

Через секунду в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, Филипп зашел в кабинет.

- Ну, хоть стучаться научился! – заметил Марк.

Филипп радостно расплылся в улыбке:

- Ничего, лет через пятьдесят я и спрашивать научусь, ждать то всего ничего!

Молодой парень с вечно взъерошенной челкой уселся в соседнее с магом кресло. Открыл свой ноутбук и преданно уставился на наставника.

- Фил, что у нас известно про семью Алины? Давай все слухи, сплетни и все, что ты там накопал про нее.