Измена, сыск и хеппи-энд

– Вы с ума сошли! Я уже провел кошмарную ночь в отделении милиции! Там душно и неприятно. Слава Богу, я наплел, что заехал за женой, припозднившейся с учетом. А ваш муж как раз тоже про учет соврал. На редкость удачно все сошлось, и нас выпустили. Как же я теперь буду про подглядывание и вашу дубину говорить? Ведь получится, что я вчера ложные показания дал. Увольте!

– Ну вот, вы обманули правоохранительные органы и выкрутились, – сказала Вика с укоризной. – А я попала в эту жуткую передрягу по вашей милости. И в вашей шляпе.

– Кстати, а где она? – встрепенулся Юрий Петрович. – Вы ее не потеряли? Вещь почти новая.

– К сожалению, не потеряла. Вот было бы здорово, если б ее подобрали и на вас вышли! Да и сейчас еще не поздно подбросить ее на помойку имени Лордкипанидзе – так, кажется, называется это чудное местечко?

Гузынин даже из-за стола выскочил:

– Нет! Только не это! Просто удивительно, как в вашу голову приходят такие ужасные, низкие мысли. Вы хотите погубить человек, который ничего плохого вам не сделал!

– Так уж и ничего? А кто мне всучил дубину в форме автомата Калашникова? Это разве не низость? – возразила Вика.

– Нет, конечно. Это случайность. А мне вы нарочно навредить хотите. Это совсем другое!

– Вот и чайник вскипел, плюется, – заметила Вика. – Выключите, пожалуйста, газ и не кричите так. Дочка услышит.

Юрий Петрович стих. Вика разлила чай и достала сухари.

– Вы действительно любите несладкие? – спросила она.

– Терпеть не могу! – сварливо и искренне признался Юрий Петрович. – Я люблю печенье “Привет” и конфеты “Ласточка”.

– Ничего этого я вам не дам, не ждите. Лучше скажите, как мне теперь быть. Вы ведь профессор, в конце концов? Доктор наук?

– Кандидат. Доцент кафедры, – уточнил Гузынин. – И делать вам нечего. Не вижу для вас никакой опасности. Если только вы сами в силу неуемности характера не наделаете каких-нибудь глупостей вроде подбрасывания шляпы.

Вика ткнула пальцем в газету:

– А с этим как быть?

– С этим? Ерунда! Сходство минимальное. Сами посмотрите: тут овал лица правильный, а у вас угловатый. И глаза большие, а у вас не очень. Совсем другое лицо! Хотя что-то общее есть… Очень похоже!

– Вот видите!

– Ну и что? Если убрать шляпу, – Гузынин прикрыл ладонью котелок Чаплина, – то ничего страшного. Шляпу-то, я надеюсь, вы мне вернете? И не стоит беспокоиться. Забудьте. Лучше заберите своего мужа из моей квартиры.

Он догрыз последний сухарь и даже выудил из сухарницы завалявшуюся изюминку.

– Да, примитивные рекомендации, – насупилась Вика. – От доцента я ждала большей глубины мысли. Благодаря вам я попала в совершенно невозможное и опасное положение, а вы только и делаете, что шкурно печетесь о своей шляпе.

– Не надо себя заводить, – сказал доцент, допив чай до капли. – И потом, почему благодаря мне? Я-то тут причем? Разве не вы сами сели однажды в мою машину и ввергли меня тем самым во всн дальнейшие неприятности? Если б не вы, то ничего бы и не было.

– Вы хотите сказать, что и ваша жена вам бы не изменила?

– Я бы не знал. Это почти одно и то же. Чего мы не знаем, то для нас не существует. Может, и обошлось бы.

– Не обошлось! Не рассосалось бы! Да и зачем говорить о том, что было бы. Есть то, что есть. Что мне делать?

Юрий Петрович не колебался ни минуты:

– Ничего не делайте! Во всяком случае, на вашем месте я бы не делал ничего. По этой дурацкой картинке вас вряд ли опознают. Даже и шляпу мою не опознают, так вы ее изувечили (как я ее теперь носить буду?) Успокойтесь! Подумайте: меня вот даже в милицию таскали, потому что моя машина на стоянке была. А вы вовремя сбежали. Вам повезло! Так в чем проблема?

Вика вздохнула:

– Проблема в том, что я видела настоящего убийцу.

Глава 9

Ее черный человек