Измена по вызову

У меня аж бубенцы поджались от восторга, и член начал еще активнее барахтаться, требуя, чтобы я выпустил его на волю, вот прям щас.

Нравлюсь. Кла-а-ас.

Я так даже в свой первый раз не радовался. А тут аж мурашки по спине. На радостях, чуть не закинул ее снова в сугроб, но сдержался. Не оценит порыва.

— Чего ты лыбишься? — хлюпает она, — что смешного я сказала? Или тебе так часто клиентки признаются в чувствах, что для тебя это лишь повод поржать?

— Ты мне тоже нравишься. Переедешь ко мне?

Ни хрена я не романтик, и не умею красиво ухаживать и вот эту вот всю предварительную дребедень тоже не умею.

Услышав мое предложение, Ольга давится и кашляет. Приходится стучать по спине, чтобы продышалась?

— По-твоему, это смешно? — сипит со слезами на глазах.

— Нет, — максимально серьезно, — можем прям сейчас отправляться.

— Уму не постижимо…. Олег! Я тебе говорю, что не смирюсь с твоей работой. Мне хватило мужа-ходока. Я с изменами мириться не стану. Я хочу абсолютной верности, а ты бегаешь по клиентам и ублажаешь их на все лады. О каком переезде речь?

— Да не проститут я!

Осталось дело за малым, доказать это упрямице, вбившей себе в голову не пойми что.

— Да? А почему же ты тогда пришел на вызов?

— Потому что меня отправили на него. Вот смотри, — достаю телефон, — смотри. Переписка с Диманом. Он скидывал мне заказы. Смотри!

Тыкаю пальцем в экран.

— Вот тут я машину, стиральную подключал. Видишь отчетные фотки? Тут плинтуса приколачивал, а здесь какие-то полки собирал. А вот твой заказ. Прочистка труб. Улица Спартака дом десять, квартира двадцать пять.

— Тридцать пять, — шмыгает носом.

— Двадцать пять! Смотри, — сую ей к носу мобильник.

Оля отклоняется назад:

— Да вижу я. Просто говорю, что у меня квартира тридцать пять.

Я немного теряюсь.

— Кхм…ты уверена?

— Дай подумать, — постукивает пальчиками по подбородку, — я, конечно, там недолго живу, всего двадцать лет, но да…уверена.

Я как баран таращусь в сообщение от Димана, где черным по белому написано, что двадцать пять.

— Ээээ…что-то я не совсем понимаю, — ступор нападает, — нестыковка какая-то.

— Дай сюда, — она выхватывает у меня из рук мобильник и залипает в него, — так…так…

Бегает взглядом по строчкам.

— Точно двадцать пять. И номер не мой.

Поднимает на меня растерянный взгляд. Я тоже пялюсь. Даже не моргаю.

Кажется, я в тот день очень крупно налажал. Даже круче чем когда час пустой поводок выгуливал.

— Мать твою… — выдыхаю, потирая щеку.

— Погоди…Ты квартиры перепутал? — шепотом спрашивает Оленька.

— Походу да. Блин, а я еще думал, почему на меня Диман орал, что я клиента продинамил.

У нее глаза становятся большими.

— Помнишь, мы когда в спальню пошли, кто-то в дверь звонил. Парень какой-то. Я не открыла… — шепчет она, — значит, это он был проститутом. Он еще Инне потом звонил и визжал, что его не пустили.

И вот мы стоим, как два придурка друг напротив друга. Невпопад хлопаем глазами. Офигеваем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

— Обалдеть, — наконец, выдыхает она.

— Мягко сказано.

Я пытаюсь осознать произошедшее. Оно не фига не осознается.

Понял только одно. Я олень…матерый такой оленище… Правильно говорят, что Олег — это не имя, а состояние души.

— Ну я и молодец, — сначала усмехаюсь, потом прикрываю рукой глаза и начинаю ржать.

Она несколько секунд медлит, потом присоединяется. На улице поздний вечер, темень, снег, а мы угораем на детской площадке. А потом в волю насмеявшись, пытаемся отдышаться. У меня в голове звенит и такое чувство, будто кирпичи с плеч упали.

— То есть ты не проститут? — с надеждой спрашивает Оля.

— Нет.

— Даже не на пол шишечки?

— Даже не на треть шишечки.

Она с минуту молчит, кусая губы и тяжело дыша. Потом поднимает на меня шальной взгляд.

— Оль? — я напрягаюсь, но все равно не успеваю отреагировать, потому что в какой-то момент она с диким писком бросается мне на шею. Вроде мелкая, но заряд бешеный. Сбивает меня с ног, и мы оба летим в сугроб — я вниз, она сверху.

Конечно, со всей дури попадает локтем в солнечное сплетение. Я охаю и кое-как прикрываюсь, потому что колено тоже метит в стратегически важные места.

А потом хорошооо…

Лежим в сугробе, целуемся, не замечая холода и остального мира. До тех пор, пока не прибегает какая-то полоумная старуха с метлой:

— Совсем стыд потеряли? На детской площадке уже трутся! Вандалы.

Я уже привычный получать по жопе, поэтому ориентируюсь быстро. Вскакиваю на ноги, выдергиваю Олю из снега и тяну ее за собой. Сопровождаемые бабкиной руганью мы бежим со двора и смеемся, как сопливые малолетки и это так здорово, что я практически на седьмом небе от кайфа.

Только скрывшись за углом останавливаемся, чтобы перевести дыхание:

— Убежали? — выдыхает она.

— Убежали, — я поправляю на ней шапку, — ну что, переезжаешь?

— Вот так сразу? — она теряется.

— Можем подождать до завтра.

— Я не знаю, — мнется, — я же это…замужем еще.

И прямо в этот момент звучит ее телефон. Она вытягивает его из кармана, смотрит на экран и морщится так, будто ей говна на лопате подсунули.

— А вот и он…лёгок на помине.