Измена. Однажды и навсегда (СИ)

"Сегодня утром, в доме Мануэля и Жозефины Легран, найдены компрометирующие видео и фотоматериалы. В их поместье на юге страны, полицейские задержали Марчелло Агатти, давно находившегося в федеральном розыске за легализацию проституции и продажу "живого товара" за пределами Франции. Им предъявлено обвинение и за дело взялся главный прокурор Парижа. Сейчас все задержанные находятся под охраной в полицейском управлении. Особую благодарность комиссар города выражает Доминику Моро, Энрике Ортега, Катрин Брюлле, Саймону Паку и…"

Продолжение не зацепило Диану. Судорожно сжавшись после неосознанного задержанного дыхания, секунду пребывала в образе ледяной скульптуры. Затем выпустила на волю все чувства и разрыдалась.

— Мадам, вам плохо? — часто оборачиваясь, спрашивал таксист.

Она лишь отнекивалась движением руки и на смену рыданиям пришел припадочный смех. Таксисту ничего не оставалось, как замолчать и следить за дорогой. Ненормальная пассажирка продолжала надрывно смеяться и плакать, заглушая уличный шум.

***

Моро лично приехал в участок, чтобы поблагодарить за такое не простое раскрытие дела. Его встретили как старого друга. Рикки по-братски обнял бывшего ненавистного босса и сказал:

— Теперь мы суперзвезды.

— Не то слово! Горжусь всеми вами, особенно тобой. — Моро ткнул пальцем в напряженную грудь Энрике.

— Месье? — Катрин протиснулась меж Леоном и Жераром.

— О, еще одна надежда старого копа!

— Простите, просто хотела обняться с вами. — Рассмеялась Брюлле.

После намеренных нежностей, Моро изменился в лице:

— Пойдем-ка, перетрем кое-что, — подтолкнул Ортегу в кабинет, — а тебя ждет прекрасное будущее. — Подмигнул Катрин и закрыл за собой дверь.

В офисе все было на своих местах. Даже отвратительная картина на стене, все также портила интерьер.

— Стоило сделать ремонт, — Моро взял фото со стола, — кто это?

— Моя мать. Если не трудно, поставьте обратно. — Ортега сложил руки и прижался к стене.

Комиссар прислушался и вернул рамку обратно.

— Послушай, что там произошло с детективом Макеевой? Она подала раппорт на увольнение.

— Не могу знать. — Шмыгнул носом Рикки.

— Ходили слухи, что у вас завязались отношения. Подумал, что…

— Вы верите слухам? Я конечно, всегда был о вас не лучшего мнения, но сплетни? — помотал головой.

— Она уезжает, Энрике. Через полтора часа у нее поезд до Лотарингии. Если хочешь, ей что-то сказать, то самое время. — Многозначительно взглянул на него Моро.

— Что? — выправился Ортега и вмиг помрачнел.

— Идиот! Беги уже!!! — всем видом Моро, указал на то, что надо поспешить.

Разобрав что к чему, Ортега выскочил из кабинета. Перепрыгнув через препятствие в виде стола, пролетел до лифта.

— Рикки?! — догнала Катрин и ухватилась за плечо, — что случилось?

— Я люблю ее. — Живо и с воодушевлением ответил он.

— Но? Как же я? — еле слышно вымолвила Катрин.

Ему было все равно. Половинки сомкнулись и они разделились. Скорей всего, навсегда.

— Сволочь! Мразь! Ненавижу!!! — Катрин тарабанила по металлическим створкам лифта, только потом, осознав, что весь участок внимательно за ней наблюдает. Пак скомкал девушку в своих руках и прошептал:

— Тише, тише. Ты не одна…

Эпилог. JE T'AIME (Я тебя люблю)

Сидя на чемодане, Диана провожала взглядом проезжающий мимо поезд. Диспетчер объявила о прибытие ее состава на платформу через пятнадцать минут. На небосводе зарделось алым солнце. Насыщенные ванильно-карамельные облака дополняли этот природный шедевр. Жаль, она так и не посетила Лувр, не поднялась на Эйфелеву башню, не прогулялась по Елисейским полям. Париж остался для нее неизвестным причалом, в гавани которого так и не обрела умиротворение. Перрон заполнялся пассажирами рейса Париж-Мец. Их гогочущие голоса сменялись грохотом колесиков багажа по бетонному покрытию. В этом шумном водопаде лиц и фигур, разглядела Ортегу. Сначала предположила, что настигло ведение. Или всего-навсего обман зрения. Несколько раз зажмурив глаза, она поняла, что не обозналась. Подорвавшись на ноги, взяла чемодан за ручку и понеслась наутек. Надеялась, что побег увенчается успехом. Сильная ладонь, перехватила ее запястье. Молча, они взирали друг на друга. Вокруг, словно в замедленной перемотке, люди стали пятиться назад. Их неуклюжие движения вписались в происходящий хаос. Энрике поцеловал Диану и крепко сцепил пальцы на ее спине.

— Я никуда тебя не отпущу. — Чуть отдышавшись от спринта, утвердил он.

— А я не останусь здесь. — Глядя на его губы, отреагировала девушка.

— Тогда, мне придется поехать с тобой.

Диана попыталась пошевелиться, но впустую.

— У нас ничего не выйдет.

— Я так не думаю. Но, если ты действительно хочешь, чтобы на этом все закончилось, скажи, и больше никогда меня не увидишь. Только не лги, хочу услышать правду.

Диана боролась с пламенем из собственных страхов, немыслимой тягой к мужчине напротив и здравым рассудком. Из последних сил она держала себя в оковах, не осознавая, что уже давно находится в плену карих глаз, мускулистых рук и безграничной любви.

— Я тебя люблю. — Не веря сама себе, выдала Диана.