Измена. Её выбор (СИ)

Ввалились мы в отель: Глеб радостный от известия о завтрашнем свидании с Дарьей, я какая-то уравновешенная и точно знающая теперь, чего я хочу на Рождество. Протопали на свой этаж.

— Ужин? — спрашиваю Глеба, надеясь, что он откажется.

Потому что мне надо уложить этот новый для меня баланс в картинку моего мира и Криса как-то туда упаковать. И чует моё сердце, что эту самую картинку надо менять к чертям собачьим.

— Не-а, — к моему удовольствию отвечает Глеб, — я не голодный. Я спать.

«Ну да, ну да, — думаю я, сама себе улыбаясь, — Спать он пошел, как же. Снова будет с Дарьей полночи переписываться».

Киваю в ответ и тоже иду в спальню. Нет, всё же картинку мира надо сносить к чертям. И открывать саму себя навстречу новому миру. Начинать новую чистую главу.

Ведь всё, чего я хочу на это Рождество, это чтобы каким-то сумасшедшим чудом оказался за моей дверью, Кристофер Хиддлстон!

Если там кто-то сейчас на небе слышит меня, пусть он будет в моей жизни снова, пожалуйста!

***

Мне сниться в эту ночь очень приятный сон.

Огонь пляшет в камине, на широкой каминной полке стоит тайная мечта моего детства, мысли о которой сразу настраивают на особый, праздничный настрой — каруселька со свечами и колокольчиками. А рядом, оборачивая собой, своим мягким, теплым объятием, шепчет мне на ухо «С Рождеством, любимая» самый лучший мужчина во всей моей Вселенной. А его губы мягко касаются моего виска, даря мне легкий невесомый поцелуй.

И меня прошибает током от этой простой ласки. И я придвигаюсь ближе, тянусь вся к нему.

— Поцелуй меня, Крис, — шепчу, едва слышно, тая от нежности. Объятия твердеют, становятся крепче.

— Как пожелает моя леди», — слышится горячим шепотом ответ Криса…

И я просыпаюсь. За окном крупными хлопьями падает снег. И стоит такая сумасшедшая тишина, которая, наверное, бывает только в канун Рождества. А на подоконнике, прошибая меня в какой-то экзистенциальный трепет, крутится рождественская каруселька. Со свечами и колокольчиками. Отблеск свечей в мягком кружении снега и оконном стекле — словно сбывшаяся мечта из моего далекого детства.

И оттуда же это ожидание праздника. А из всего этого волшебства твердая уверенность, над которой теперь нет надобности думать — Крис не просто поселился в моем сне, он пришел в мою Вселенную. Внутри меня будто зажигается одна из этих изящных белых свечей.

— Мам! — Глеб в несвойственной себе манере врывается в мою спальню и плюхается поверх оделяла. — Тебе привет! Ты не спишь уже?

— Не сплю, — пользуясь моментом приобнимаю сына, и он, что опять же совершенно не свойственно ему уже года три, не уворачивается, утыкается острым своим подбородком мне в плечо. — Отличный привет. От Криса? — Спрашиваю я у сына, кивая в строну карусельки.

А Глеб в ответ широко улыбается.

— Ага. Он знал, что тебе понравится.

— И ты его впустил? — притворно хмурю брови, потому что, ну, мне надо понимать уровень доверия Глеба к Хиддлстону.

— Ну маа, — слегка выпрямляясь, тянет сын, — Крис попросил помочь сделать тебе сюрприз. Он не похож на какого-то там придурка, честно!

Верю, Глеб, верю. Разгоняю хмурь из своего взгляда, смотрю на сына со всей своей нежностью.

Что же ты делаешь со мной, Крис? Что делаешь с нами?

— Тут кроме привета, — подбоченясь и явно выполняя возложенную на него миссию, прерывает мои размышления Глеб, — и приглашение еще на ужин сегодня.

— Сегодня? — вскакиваю я, глядя сначала на часы, потом на сынулю.

— Одиннадцать, — ухмыляется тот и сразу же предупреждает мои трепыхания. — Я уже завтракал, с Крисом. И да он действительно любит чай с молоком!

— Это все хорошо, — перебиваю я сына, — но мне надо успеть столько всего до вчера.

И прежде всего найти где-то в глубине этого разливающегося внутри меня уютного тепла хоть какой-то баланс. Спасибо, тебе Вселенная за все твои подарки мне, но можно, пожалуйста, дать мне несколько минут на выдох?

Глава 12. Он просто хочет наконец-то с тобой переспать...

Хочется забиться в самый дальний угол. И чтобы сердце моё угомонилось, перестало трепыхаться, остановило свой бешенный, нервный бой. Потому что хватит, потому что боюсь, если оно будет биться и дальше так рвано, то я забуду эту ночь. А я не хочу, как бы глупо это не звучало! Я хочу унести с собой дальше эту ночь. Хочу носить её с собой отныне и навсегда! И, когда мне в жизни будет паршиво, доставать её из своей памяти. Эту удивительную ночь!

Разве я жалею о ней? О том, что мы делали, как мы делали? О том, каким нежным был Крис, как он открывал меня себе и мне самой? Нет. Не жалею. Хотела бы я еще раз провести с ним ночь, спать и проснуться с ним рядом? Хотела бы! Только без этого всего, потом, утром. Я понимаю — это детский сад.

Моя реакция, желание спрятаться ото всех. А мне сейчас надо собрать все свои мысли в кучу — и как-то идти дальше.