Изящные силуэты (СИ)

Довели дело до того, что я из трико того выросла. Оно же не такое эластичное, как, скажем, Алёнкин капроновый купальник, она и в младших классах школы в нём продолжала выступать. Только кое-какие пайетки отпороли, которые мешали капрону растягиваться. И новый купальник покупала уже "с грудью".

Мало того, что не очень тянется, тут ещё рукава и штанины напрягают, никак ведь на руки-на ноги не насучишь, по полчаса возишься, даже если мама помогает. Дядя Юра поздно понял неправоту своей неразворотливости. И последние кадры племянницы в мим-трико снимал, когда оно на мне трещало и расползалось, а позы приходилось тщательно выбирать, чтобы вообще не лопнуло.

Виды выходили неспортивными, и это удручало.

Зато в голову пришла идея снимать меня силуэтно, чёрное против света. Тут можно и без капюшона, всё равно деталей нет. Хотя, постойте... без капюшона я с ушами получаюсь, и с болтающейся косичкой, а это не всегда... м-м-м... отвечает образу.

Дядя Юра говорил, что когда я в капюшоне и бюст не в профиль, то и не поймёшь, каких лет танцовщица. И взрослые ведь бывают с тонкими руками-ногами, а ничего масштабного на фотках нет.

Ладно, выросла из, так надо радоваться, что подросла, значит, повзрослела. На замену мне ничего не купили, и так всё было, что девочке надо: и "чёрный низ-белый верх" для физры и спортивных утренников, и фиолетовое трико для тренировок, и плавательный купальничек, совсем как у настоящих пловчих, с косым крестом на спине. Мама сшила мне "навес" на этот крест, полностью закрывающий спину, и купальник можно было использовать как гимнастический. О трусиках и топиках не говорю уж. Пантомимики нигде не планировалось, так что о мим-трико и заикаться не следовало.

Ещё одна причина, по которой я не спешила просить замену, была специфической, связанной с одной маминой привычкой. Когда она дарила мне новую одежду, папы обычно рядом не было, для примерки ведь приходится раздеваться. И вот к чему эту приводило.

Мама помогала мне натянуть обновку, оправляла, расправляла и оглаживала. Со всех сторон осматривала, всё ли ладно, везде ли сидит и размер соблюдает. Похлопывала, как бы побуждая меня прислушаться к ощущениям и оценить обновку. А если та была из тех, что обтягивает попочку, то именно по ней и шлёпала, сперва слабенько, потом - посильнее, как бы напоминая - что ж ты не благодаришь за подарок-то? И вдруг:

- А ведь ты меня давеча не слушалась, за завтраком плохо ела и за собой не убрала (это например). Вот тебе, вот! - и шли уже шлепки "боевые", наказующие. Неважно как ты себя вела, что-нибудь да найдётся для вины.

Похоже, у мамы просто чесались руки прохлопать, ну, исполнить всю гамму шлепков по моему мягкому, а поскольку вторая половина, когда лупят сильно, неприятная, то приходилось выдумывать вину и как бы наказывать. Хотя в голосе слышались юмористические нотки, мол, не совсем взаправду лупцую.

Сперва я не понимала, потом после первых же "расходящихся" шлепков начинала нюнить, не дожидаясь "приговора". Если угрожать зареветь в голос, для папиных ушей, то, может, пронесёт. Потом, чуток повзрослев, допетрила, что спасти могут торопливые благодарности, особенно если вывернуться из маминых рук и поцеловать в щёчку. Кроме того, скорые спасибочки дают предлог поскорее снять обновку, лишив попку обтяга и привлекательности для маминых буйных ладоней.

И всё равно оставался неприятный осадок на душе. И, прежде чем просить новую одёжку, приходилось думать, как в ней будет выглядеть моя попочка, и если аппетитно для порки, то вправду ли она мне так необходима сейчас, эта коварная обновка.

Между прочим, однажды я, что называется, зажалась и молча терпела шлепки - когда же мама перестанет? А она, видать, разозлилась от моего упрямства и стала хлопать изо всей силы, аж ладони больно, дула на неё - я слышала. Ещё бы чуть-чуть, и она, может, сдалась бы, но меня угораздило хрюкнуть, получить в ответ шлепок другой, неуставшей рукой, так что слёзы из глаз сами пошли, нос захлюпал, а рёву я лишь чуть-чуть помогла начаться. Это словно средство для облегчения моего "набухшего" состояния. Надо себя слегка "подтолкнуть", и тогда легче станет.

Немножко разобравшись в себе, подумала: а что, если когда "набухну", рёву не поддаваться, а просто сморкаться, глаза вытирать, глубоко дышать и прочими "мирными" средствами выходить из ситуации? Ведь рано или поздно, но реветь станет несолидно, и надо учиться контролировать себя.

Но всегда вспоминала о своём решении слишком поздно, уже выревевшись и умывшись - или умываясь. Ругала себя - иду по пути наименьшего сопротивления, а могла бы и посдерживаться, хотя бы попытаться. Если не реветь нельзя, то пусть рёв начинается сам собой, когда я обессилю ему противиться, он меня победит и подомнёт. Слёзы-то сами собой начинают течь, я чувствую, что воля тут не поможет сдержаться. Похоже, что и у взрослых девушек так, а вот ревут они лишь в исключительных случаях, по своему выбору.