Изгоняющий бесов. Трилогия

Проход был свободен. Я задрал мощный кавказский нос и с апломбом вошёл в студию, пусть думают, что я богатый продюсер, э-э! На нас круглыми глазами уставились трое парней в застиранных футболках поверх таких же рубашек, в узких джинсах и тёмных очках.

— Вы кто? Сюда нельзя! Запись идёт! — прошипел звукооператор, сгорбившийся за пультом.

— Вах, запись-шмапись, — с характерным акцентом ответил я, улыбаясь на ширину аджарского хачапури. — Здравствуй, дарагой, я Мамука из Тыбилиси!

— Какой ещё Мамука? — всплеснул ухоженными руками самый тощий, с африканскими косичками и цветными татуировками на всё лицо. — Мы здесь, между прочим, песню пишем!

За большим звуконепроницаемым стеклом в соседней комнатке пошло раскачивался манерный мальчик лет девятнадцати, в облегающей одежде, настолько, что даже соски были видны через тонкий свитер. Он извивался у микрофона, словно кобра под гипнозом, и старательно гнал рэп:

Я простой парень с окраин Вятки,
Везу стихи в тетрадке…. я ваши святки.
Еду в Москву на…
Из рабочих районов, где все…
Но если ищете конкретного лоха,
Так мне на вас по…
Иду себе без оглядки асфальтом гладким под ритм трёхрядки,
А то, что в душе мне плохо,
Всем то же по…
Мне кокаин в Сохо приносит бро Лёха под вино риоха.
Иди ко мне, кроха, но тебе по…
Вся толпа оглохла, но и им всем по…
Такая эпоха — всем всё по…

Ритм был забойный, ударные и басовые на высоте, и если бы не текст, который смело можно было использовать как рвотное, возможно, даже я, бывший гот с высшим образованием, проникся бы рэпом. Впрочем, попытка искусственно перенести страдания чёрных парней из неблагополучных районов Америки на наши российские просторы ограничивалась лишь тупым копированием развязной жестикуляции и костюмов, то есть вислых джинсов с мотнёй до колен, дредов, бандан и бейсболок. Блэ-эр-э-э…

Рэперствуют в России исключительно белые ребята, которые почему-то хотят быть похожими на чёрных, чтобы «срубить бабла с пипла» и наконец-то зажить по-человечески. Основу движения составляют полууголовные типажи или элитные мажоры. Такой вот забавный перекос.

Их «творчество» являет собой больший интерес для психологов, чем для ценителей поэзии. С одной стороны, чисто исторически это понятно: где бы чёрные американцы могли читать высокие стихи Тютчева, Пушкина, Лермонтова, Есенина, Бродского? С другой стороны, почему наши-то их не читают? Ибо, Декарт мне в печень, если бы они хотя бы в школе слышали настоящих поэтов, то не писали вот такое…

— Тео, если он не заткнётся, я его кусь.

— Сделай милость.

Вот только теперь я понял, почему Марта отказалась ехать с нами на задание. Одно дело — изгнание матом бесов, это понятно, привычно и, к моему глубокому сожалению, в чём-то оправданно. Совсем другое — когда матом «разговаривают». Есть научное мнение, что в обычной жизни бесцельный мат реально провоцирует у окружающих головные боли, приступы удушья и сердечный спазм.

Тот же известный матерщинник Ширвиндт, прекрасный актёр и интеллигентнейший человек, всегда знает, когда, где и чему место. А тот же Шнур в последние годы изо всех сил примеряет на себя имидж культурного человека… Но к делу, нас направили на задание, ищем цель.

— Вижу беса, большо-о-ого. — Гесс вытянул лапу, указывая куда-то вниз.

Действительно, то, что я ошибочно принял за валяющийся под ногами рэпера чёрный рюкзак, оказалось толстокожим нечистым, с хвостом, похожим на волосатую варёную колбасу, и короткими бычьими рогами. Смешанный тип, мы таких уже не раз встречали. Думал, мы тебя не заметим, да? Напрасно, напрасно.

Кто тут у нас спрятался? Покажись, сволочь! Ага, тщеславие вкупе с самомнением, похотью, жадностью и страхом. Страх очень сильный, человек боялся, что ему в любой момент дадут по морде за бездарность, поэтому изо всех сил разыгрывал страдания крутого парня с грязных улиц. Хотя бы в припеве…

Но я убью всех! Все услышат мой смех над могилами, хех…
Но я круче вас! У меня ватерпас, а ещё меткий глаз, хех…
Я вас… Я вас… в гробу! Я отсюда гребу, хех…
И чё не так?.. мой враг!.. тебе не в такт!
Я клал на вас всех, хех!
У-уе-э-эх!