Изгои. За что нас не любит режим

Антон Носик Изгои За что нас не любит режим

Серия «Право голоса»

* * *

Гибридный режим: как попасть в его враги

Телеканал «Россия» врет

Федеральный телеканал Россия-24 сообщил своим зрителям, что суд признал меня виновным в экстремизме. Утверждение прозвучало из уст сотрудницы канала Анастасии Ефимовой.

Это уже не первая попытка холдинга ВГТРК принять решение по моему делу за федерального судью Найденова. Ровно неделю назад в эфире передачи «Вечер с Владимиром Соловьевым» на России-1 по моему вопросу собрался внушительный состав народных заседателей, куда, помимо ведущего, входили известный мастер художественного слова Проханов, ревнительница культуры в кавычках Елена Ямпольская, демократ со справкой Сергей Станкевич и другие, еще хуже знакомые мне лица. Все обсуждали одну тему: какое наказание правильно мне назначить. Кому-то больше понравилась идея условного срока, другому – исправительных/обязательных работ, третьему – денежного штрафа. Что суд еще не определился с вопросом о моей виновности, ни одного оратора в студии не смутило: ни охранителя, ни либерала, ни культуртрегершу, ни друга Володю. О презумпции невиновности, которая отображалась в виде 160-й статьи еще в брежневской конституции 1977 года, а в действующей Конституции РФ описывается 49-й статьей, не вспомнил вообще никто из вершителей телевизионного правосудия в моем деле. Вот тут, начиная с 20-й минуты, можно полюбоваться.

Не то чтобы меня эта ситуация сильно удивляла: сознательные дезинформации в передачах ВГТРК стали нормой. Они могут показать сцену подрыва сирийскими спецслужбами премьер-министра Ливана Рафика Харири и рассказать, что так сейчас выглядит центр Бейрута после израильских бомбардировок. Могут показать на обложке газеты «Таймс» статью, которой там никогда не было: студия оборудована рабочим местом для специалиста по фотошопу. Могут показать кадры из «Титаника» и назвать их съемками российской арктической экспедиции. Могут осетинскую девочку переозвучить, с кашлем и хрипами, чтобы показать, как ведущий FoxNews ее перебивал. Могут устами ведущей поведать миру, что евреи сами устроили холокост. Более или менее привычно сознавать: когда на России-1 и России-24 нечто утверждается, то это, скорее всего, ложь. И случай с моим приговором – не исключение.

Адвокаты, которые хуже прокуроров

Неимоверно забавляют комментарии «адвокатов», «юристов» и «экспертов» по поводу моего приговора и выступления в суде. Один профессор МГУ договорился до того, что усмотрел в моем последнем слове непрофессионализм. Вот интересно, как он себе это представляет – профессиональное произнесение последних слов. Как эта профессия называется, интересно. Зицпредседатель Фунт? Или сидетель, как было написано в одной повестке Ходорковскому?

Последнее слово в суде произносит не адвокат, не прокурор, не судья, а подсудимый. Человек, от которого не потребовалось получать ни высшее юридическое, ни лицензию, чтобы угодить на скамью. Последнее слово – это возможность человеку, независимо от профессии, образования и вмененной статьи, публично заявить о своей невиновности. Или, наоборот, о раскаянии в содеянном. Какой тут может быть профессионализм, герр профессор?

Отдельно насмешили «адвокаты», горячо одобрившие приговор. Понятно, что с такими заявлениями вылезают не практикующие в суде защитники, а функционеры с дипломом, делающие карьеру на балансе политических организаций. Которым сама по себе мысль о состязательности судебного процесса не близка – а засветиться в прессе по резонансной теме очень хочется. Собственно, и тот парень, который написал на меня исходный донос, тоже называет себя «юристом», хотя на жизнь зарабатывает разоблачениями оппозиции на сайте «РашаТудей»… Тут просто следует понимать, что люди, именуемые в России «юристами», зачастую ближе по уровню правосознания к дворнику из Средней Азии, чем к адвокатуре в ее цивилизованном понимании.

Буквально пару дней назад, на празднике «Эха Москвы», мы с моим защитником имели долгую и содержательную беседу с Генри Марковичем Резником – про 282-ю статью, про возможности взаимодействия по иску в Конституционный Суд, про существующие научные наработки по этой теме… И кто-то вдруг попросил Резника прокомментировать ход и исход моего дела.

Ответ уважаемого юриста был строг и категоричен:

– В Адвокатской палате Москвы комментирование дел, в которых ты сам не принимал участия, считается серьезным нарушением профессиональной этики адвоката. Это принципиальная позиция.

Так и не рассказал Генри Маркович, что он думает о моем приговоре. И дело было именно в профессиональной адвокатской этике, а не в общечеловеческой: во-первых, разговор был личный, а во-вторых, Сергей Бадамшин, мой адвокат, в нем участвовал, так что неудобной ситуации критики коллеги «за глаза» тут возникнуть не могло. Но правила есть правила, и нарушать их нельзя.