Изгои пустоты

Глеш и Цитадель все еще имеют слишком сильную власть над ней – в этом суть. Годами она училась подчинению, оттачивая не только боевые навыки, но и работая над выхолащиванием собственной личности. Подавляла волю, вычищала страхи и сомнения. Вбивала себе в голову ложь Хэтар и сторонилась Хаоса. Нескольких недель явно недостаточно, чтобы освободиться от старых привычек. Наставники правы – обычный человек слаб, он живет эмоциями и лишь иногда – разумом. «Призраки» не такие. Их ум холоден, а сердце лишено жалости. Шаари не нужны иллюзии, которыми утешаются остальные. Они видят Цель.

Тирна вообразила жестокое лицо Глеша. Дэррн беспощадно искоренял ересь и преподавал отступникам суровые уроки послушания.

«Может ли быть целью Пустота? Там, куда мы идем, якобы следуя Предназначению, нет ничего…»

Эта мысль в какой-то момент вселила в Тирну настоящую панику. Шаари отчаянно искала мотивацию. Если ей суждено бросить все, измениться, то в какие новые координаты она себя впишет? А другие?

Фаннур говорил о выборе, но эта идея не была понятна людям, которых сделали живыми машинами для убийства. Рама Тоос стал предателем потому, что захотел жить как все: иметь семью, детей. Окружить себя ничего не значащими вещами, не имеющими смысла. Стал ли он счастлив в своей норке, где прятался, словно жалкий мован[25]?

«Стал, – подумала Тирна, – он сражался за свое счастье и умер за него».

Смутно, но шаари начинала понимать, что это значит. В ней что-то менялось, падали во мраке незримые стены, и разрушения причиняли боль. Коракс потеряла всегдашнее спокойствие, даже медитация не помогала. Она чувствовала себя щепкой, попавшей в бурный поток, – ни остановиться, ни зацепиться за что-нибудь. Единственно и остается нестись по течению.

А еще Тирна боялась, боялась теперь почти всегда. Главным образом, себя саму и того, что в критический момент способна потерять контроль над собой и совершить ошибку.

Шаари заставила себя вернуться к Иссе и Тоббу.

– Идем на главную базу. – Она развернула из коммуникатора голографическую схему-карту. – Глеш санкционировал допрос адмирала Ресела ГанГи. С последующей ликвидацией. – Протокольный тон придавал ей самой необходимую уверенность. Пока делалась работа, был смысл в этом расшатанном бытии.

Тирне не терпелось теперь очутиться на таглианской территории и стать мечом карающим. Теперь ее клинок не принесет успокоение, но свершит месть. Горе тому, кто встанет у нее на пути.

И еще она очень хотела отыскать Фаннура и задать ему все те вопросы, которые не могла адресовать больше никому.

– Нам придется вернуться на скоггеры и сесть поближе к базе, – сказала Исса, – до нее сорок пять километров. Мы не дойдем по джунглям.

Такой маневр был рискованным – пространство вокруг базы наверняка тщательно охранялось и прочесывалось сканерами, но иного выхода Тирна не видела. Вопреки утверждению Нувы, шаари вполне способен совершить сорокапятикилометровый марафон по густому лесу, но остается вопрос о возможном спешном отходе. Бежать обратно тем же путем с погоней на плечах затруднительно, особенно когда это целая армия.

– Сядем здесь, – Тирна указала на схеме. – Тут должно быть слепое пятно для радаров.

– При условии, что лакиши не используют беспилотники, – заметил Тобб.

– Используют, – сказала Коракс. – Действуем по ситуации. Полетим низко над лесом, используя стелс-режим. Нам будет достаточно километров трех, чтобы, добираясь до базы пешком, не растерять силы. В случае форс-мажора пробежать их же будет несложно.

Шаари не возражали. Уже через несколько минут на месте, где стояла «хижина», не было ничего, кроме ночных теней и копошащихся в обгорелой влажной траве насекомых. Ночь поглотила три стремительных силуэта.

Поход на базу позволил Тирне хотя бы на время избавиться от мучительных сомнений и приглушить изматывающую борьбу с самой собой.

Шаари бежала так, словно за ней гнались призраки прошлого.

Дикий космос. Неизвестный сектор.

Система двойной звезды, орбита внешней планеты.

Станция «Цинклет», отсек Фаннура Грифа

Фаннур никогда не ел пищи за пределами Рашдана. Правила запрещали «призракам» питаться посторонними продуктами. Их диета была тщательно выверена и сбалансирована для достижения оптимального результата и весьма мало походила на еду в традиционном смысле слова. Скорее на скудный армейский паек, в котором есть все, кроме вкуса.

Первый обед, который принесли ему на «Цинклете» после освобождения из капсулы, поразил шаари. Он даже не знал, как подступиться к тому, что увидел на квадратных тарелках, которые принес ему в отсек робот. Механический слуга вкатил тележку, поставил блюда на стол с аккуратностью, присущей машинам, и пожелал приятного аппетита. Фаннур почесал затылок. Он почувствовал себя стеснительным ребенком в незнакомом доме.