Изгнанный всадник

Да уж, он видел, как хорошо у нее получалось справляться со всем, когда он нашел Гетель, бывшую Наблюдательницу Всадников и бессердечную предательницу, терзавшей Хайвестер оружием с шипами. Хайвестер была разбита.

– Кстати, говоря о пытках, какие-нибудь новости о Гетель?

Глаза Хайвестер заблестели.

– Ходят слухи, что она полностью исцелилась после того, как ты надрал ей задницу и теперь у нее миссия найти Ресефа и освободить Мора.

– Что? – Под ним затряслась земля, реакция огромного переваривающего демона на его рев. – Ты не могла начать разговор со слов "эй, ты не убил Гетель, и кстати, она пытается найти Ресефа, чтобы превратить его опять в Мора"?

– Зачем? Все равно ты ничего не можешь сделать.

Хайвестер права, но Ривер не собирался ей в этом признаваться.

– Откуда ей известно, что Ресеф не в этом мире? Тоже Гадес сказал?

Хайвестер пригладила руками край платья, как будто у облегающего платья были складки.

– Без понятия. Я могу только предположить, что у нее или Люцифера есть шпионы. Но будь уверен, что они не будут держать этот факт в тайне. Поэтому я здесь. Я должна найти Ресефа прежде чем они найдут.

Другими словами, выбор был между злом и… злом. Замечательно.

Ривер не был готов рассматривать хотя бы один из вариантов. Ему нужно было больше информации. И способ выбраться отсюда.

Именно сейчас, единственный способ получить и то и другое – это вести себя хорошо с Хайвестер. Найти общий язык был наверно лучшим вариантом.

– Как поживают другие Всадники? Как Реган и Тан назвали сына? – Ривер почувствовал укоры совести, что он не навестил новорожденного до того, как отправился в Шеул-гра.

– Они в порядке, Тан и Реган назвали малыша Логаном Танатосом. – Хайвестер улыбнулась и Ривер чуть не упал. Вообще то, она казалась очень счастливой за них.

Он также понял, что они впервые вежливо разговаривали друг с другом. Их беседа была почти… дружественной. Странно, потому что обычно Хайвестер отвечала злобностью на дружелюбие.

Мучительный крик демона прозвучал эхом где-то снаружи пищевода создания, внутри которого они находились, напоминая Риверу о том, что вокруг по-прежнему ад, не зависимо от того, насколько любезным был их разговор.

– На кого похож Логан?

– Он блондин как Тан и у него золотистые глаза Реган. Он много улыбается. – Хайвестер накрутила прядь волос на палец и посмотрела на него. – Я вызволю тебя отсюда и отведу к нему, если ты мне скажешь, где Ресеф.

– Нет.

– Упрямец. – Она поиграла с кончиками своих волос, пропуская аккуратно их между пальцев. – У меня есть другое предложение. Если тебе не нравится предыдущее, тебе стоит знать, что Азагот заставляет меня мучить тебя раздражительными разговорами. Он вне себя от ярости из-за того, что ты отпустил Ресефа. У него были весьма серьезные планы заставить Мора заплатить за издевательство над его дочерью.

И это была одна из причин, по которым Ривер освободил Ресефа. Азагот, привратник Шеул-гра, и ему плевать, что мужчина, который попал сюда, был Ресеф, а не Мор. Ривер не мог допустить, чтоб Ресеф страдал за содеянное его демоном.

Он сузил глаза и посмотрел на своего партнера Наблюдателя.

– Так в чем заключается второе предложение?

Хайвестер медленно и соблазнительно облизала свои великолепные губки, от чего желудок Ривера сжался.

– Секс, – промурлыкала она мягко, с оттенком греха в голосе. – Ты соглашаешься удовлетворять меня, когда я пожелаю.

– Что? – он моргнул в неверии. – Почему? Ты же ненавидишь меня.

– У меня на то свои причины, – Хайвестер провела тоненьким пальчиком по горлу, опускаясь ниже, достигая и лаская один сосок через прозрачную ткань лифа платья. – Ну? И каков твой ответ? Ради свободы займешься со мной сексом?

Его тошнило от одной только мысли об этом. Но вариантов у Ривера особо не было.

– Когда? Где? И как долго?

– Когда я этого пожелаю. Может завтра, может через две сотни лет. Где? Ну чтоб было по-честному, мы будем в человеческом мире, чтоб ни у кого из нас не было преимущества в силе. Как долго? Двадцать четыре человеческих часа.

– И что, – сказал Ривер сквозь сжатые зубы, – ты хочешь, чтобы я делал?

В ее глазах загорелся голод.

– Все, чего я пожелаю. Но ты должен знать, что у меня богатая эротическая фантазия. – Ее голос стал хриплым и ласковым. – И особенно я ценю талантливый язык.

Тошнота подступала к его горлу. Закрыв глаза, он начал обдумывать ее предложение и пришел к выводу, что двадцать четыре часа в постели с Хайвестер не могут быть хуже бесконечности в камере пыток Шеул-гра.

Возможно.

– Прекрасно, – выдавил он из себя. – Но только ты. Никаких групповух, никаких зрителей и приказов, которые не имеют прямого отношения к… твоему удовлетворению. – Он с трудом выговорил последние два слова.

– Договорились. – Она подошла к нему и приложила свои ладони к его сердцу. – Поцелуй скрепит наш уговор.