Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

Теория норманской колонизации Руси Арне не блистала оригинальностью, т. к. в своей основе давно была высказана в российской историографии в эпоху господства в ней повальной, по характеристике антинорманиста Ю.И. Венелина, «скандинавомании» или, уже по оценке норманиста В.А.Мошина, «ультранорманизма» шлецеровского типа», похороненного, по его же словам, в 1860-1870-х гг. С.А.Гедеоновым[2]. Так, в 1834 г. О.И.Сенковский уверял, «что не горстка солдат вторглась в политический быт и нравы человеков, или так называемых славян, но что вся нравственная, политическая и гражданская Скандинавия, со всеми своими учреждениями, правами и преданиями поселилась на нашей земле; эта эпоха варягов есть настоящий период Славянской Скандинавии», что восточные славяне, утратив «свою народность», сделались «скандинавами в образе мыслей, нравах и даже занятиях», в связи с чем произошло общее преобразование «духа понятий, вооружения, одежды и обычаев страны», образование славянского языка из скандинавского. В 1837 г. С.Сабинин утверждал, что норманны на Руси своей массой превосходили славян (население Киевской Руси около 1000 г. составляло, по подсчетам специалистов, как минимум 4,5 миллиона[3], среди которых выходцев из Скандинавии было, если послушать Сабинина, больше половины). В связи с чем, наши предки, как убеждал впавший в состояние норманистского экстаза автор, буквально все заимствовали у скандинавов, включая язык и языческую религию («Замечательно, что религия в древней России была скандинавская, а не славянская»), а также «обыкновение мыться в субботу», обычай дарить детям на зубок и др.[4] Подобные размышления, казалось, канувшего в Лету «ультранорманизма» шлецеровского типа», и не имевшие абсолютно никакой опоры ни в русских, ни в иностранных источниках, были предельно актуализированы Первой мировой войной, а затем существованием Советской России (СССР), в связи с чем теория Арне была просто обречена на то, чтобы считаться «новым словом» в науке. Как верно заметила в 1955 г. находившаяся в эмиграции Н.Н. Ильина, она получила «большой успех в Западной Европе по причинам, имеющим мало отношения к исканию истины». Справедливость этого заключения подтвердил в 1962 г. английский ученый и крупнейший скандинавист П.Сойер, указав, что «нет никаких археологических свидетельств, способных оправдать предположение о наличии там (на Руси. - А.С., В.Ф.) обширных по территории колоний с плотным населением». Но так будут говорить много лет спустя после того, как в науке, благодаря Арне, прочно закрепилось еще одно ложное направление в изучении русских древностей, породившее большое число мнимых доказательств норманства руси, а те, в свою очередь, «плодясь и размножаясь», дали начало другим и т. д.

Вместе с тем Сойер, будучи сторонником норманской теории, дал объективную оценку построениям археологов-норманистов, чрезмерно абсолютизирующих скандинавский материал и на его основе интерпретирующих русскую историю в угодном для себя духе. Приведя слова выдающегося ирландского филолога Т. О'Рэйли, произнесенные в 1946 г., что «археологические факты часто скучны, но зато они обладают непреходящей ценностью; заключения археологов, напротив, нередко интересны, но сомнительны и эфемерны», он констатировал: «Сами по себе археологические находки, топонимы и монеты свободны от пристрастности, они не говорят ни за, ни против скандинавов. Тенденциозность создают те, кто работает с этим материалом». Скандинавские находки в захоронениях на территории Руси, обращал внимание исследователь, «еще не доказывают того, что люди, погребенные в этих могилах, были скандинавами или имели скандинавских предков. Предметы такого рода могут переходить из рук в руки, нередко оказываясь очень далеко от народа, который их изготовил или пользовался им первым. Это может показаться ясным как день, но порой об этом забывают. Некоторые ученые воспринимают обнаружение скандинавских предметов, особенно в России, как доказательство тесных связей со Скандинавией».